Максим, воскликнув: – Мама, какой красивый номер! – с разбегу запрыгнул на кровать, высотой из сказки про принцессу на горошине. Мне же захотелось поднять тридцать три матраса и проверить на наличие бобовых или клопов. Номер был до неприличия тесным, а стены, шторы, покрывало на кровати и наволочки на подушках одинаковой расцветки: фисташко-розоватые с бордовыми мелкими цветочками. Куда не глянь- в глазах рябит, телевизор 50*50 под потолком, окно в колодец, а душ размером с ноготок. Я уселась на кровать, мои ноги, если что, не касались пола, руками я могла до стен достать, если постараться, и чуть не заплакала. Знаете, почему? Потому что номер стоил 100 евро в сутки.

      А Максим радостно прыгал на кровати и смотрел какой-то мультфильм на французском. Когда мы сходили на улицу за блинчиками с бананом и шоколадом, счастью ребенка не было предела. В этом крохотном номере его устраивало все: и высокая кровать, и цветочные стены, и маленький телевизор с пятью каналами, и что окно в окно его не смущало, а старую в трещинах ванную комнату он вообще не оценил: унитаз есть? Есть. Вода бежит? Бежит. Теплая? Теплая. А что еще нужно для счастья? Пицца!

      На следующий день все мечты ребенка были исполнены: пиццу поел, голубей перед Нотр-Дамом погонял, подарки в сувенирных лавках от добрых тетушек получил, шоколада объелся, пока мама два часа выбирала туфли и сумку в Tory Burch. В итоге, когда папа с Ромой в 4 утра забрали нас у подножья Эйфелевой башни, ребенок был в полном восторге и от Парижа, и от отеля. От всего, только не от Диснейленда.