Кристина. Стивен Кинг
Читать онлайн книгу.
align="right">
Скажи только банде друзей твоих:
«Устал я ходить на своих двоих!»
Йе-йе-йе-йе! Времени нет
слушать их всех…
Я отвез Эрни домой и, перед тем как ехать к себе, пошел с ним выпить по стакану молока и перекусить парой пирожных. О таком решении я очень скоро пожалел.
Семья Каннингеймов жила на Лорел-стрит, в западной части Либертивилла. Вообще Либертивилл полностью застроен жилыми домами: на нашей улице тоже нет офисов и контор. Однако Лорел-стрит недаром считается спальней университетского общества, которое там обосновалось с незапамятных времен.
По дороге домой Эрни о чем-то думал; я старался не мешать ему, хотя и спросил, что он собирается делать с машиной.
– Приводить в порядок, – рассеянно ответил он и снова погрузился в молчание.
Нет спору, у него были кое-какие способности. Он умел обращаться с инструментами, умел быстро находить неисправности и знал, как устранять их. Его чувствительные руки были восприимчивы к автомобильной механике. Конечно, он мог починить машину, но деньги, которые заработал летом, предназначались для колледжа. У него никогда не было машины, он не имел ни малейшего представления о том, с какой безжалостностью старые машины умеют высасывать деньги. Они высасывают их так же, как вампир высасывает кровь. Он мог бы избежать затрат на ручной труд, если бы все делал сам, но одни запчасти разорили бы его еще до окончания работы.
Я сказал ему об этом, но он только поежился. Его взгляд был отстраненным и туманным. Не знаю, о чем он думал.
Майкл и Регина Каннингейм были дома – она трудилась над составлением картинок-загадок, а он слушал музыку в общей комнате.
Прошло не очень много времени, прежде чем я пожалел, что не отказался от молока и пирожных. Эрни рассказал им о том, что сделал, показал расписку, и они стали ходить по потолку.
Вы должны понять, что Майкл и Регина были цветом университетского общества. Они были призваны служить делу прогресса, а для них это значило – выражать протест. Они протестовали против раскола в начале шестидесятых, против войны во Вьетнаме, против Никсона, против полицейского произвола, против расовой сегрегации в школах и против жестоких родителей. Для этого нужно было говорить – говорить почти без умолку. И потребность в разговорах у них была такая же, как потребность в службе общественному прогрессу. Они были готовы принять участие во всех ночных сеансах спутниковой телесвязи, выступать по радио и на всех семинарах, где могли высказать свое мнение о какой-нибудь злободневной проблеме. Одному Богу известно, сколько времени они провели на различных «горячих линиях» или на старом добром «телефоне доверия», куда может позвонить человек, думающий о самоубийстве, и услышать приятный голос, отвечающий: «Не делай этого, парень, у тебя есть важная миссия на космическом корабле по имени Земля». После тридцати лет преподавания в университете вы готовы раскрывать рот так же, как собаки Павлова готовы выделять слюну по первому звонку дрессировщика. Бьюсь об заклад, что вам это даже нравится.
Регина (они