Мои нереальные парни. Долли Олдертон
Читать онлайн книгу.
здесь было мало.
Макс настоял на том, чтобы купить по третьей порции спиртного. Когда он вернулся из бара в пивной дворик, я ощутила странную давнюю связь между нами, чувство гордости и единения, задолго установленную близость с мужчиной, которого встретила два часа назад. У меня возникло желание коснуться его лица – оно могло бы принадлежать воину-викингу. Я придавила свою руку к стулу, чтобы удержаться. Когда Макс скрутил еще одну сигарету и повернулся спросить у кого-нибудь зажигалку, я отметила его мужественный профиль, легкую кривизну переносицы. Мне хотелось отчеканить этот профиль на монете.
Я попросила затянуться сигаретой. Ритуал был приятным, вкус табака – ужасным. Я почти разучилась курить, и обжигающий дым оставил во рту ощущение горечи. Вторая затяжка вышла лучше. Момент нас сблизил: мы передавали друг другу сигарету едва ли не с юношеским трепетом.
– Ну вот, я тебя развратил, – заметил Макс.
Я попросила его не тревожиться на этот счет – рано или поздно я все равно закурила бы. Он сказал, что вообще-то не против меня развратить. Я понимающе рассмеялась.
Макс сходил заказать нам еще по одной. Мы поговорили о планах на предстоящие выходные. Он по обыкновению уезжал из Лондона, на этот раз один, чтобы дикарем разбить лагерь в Суссексе. Когда я спросила, на чем он туда доберется, он рассказал о своей любимой машине – красном спорткаре по имени «Брюс». Это уже было за гранью. Образ бухгалтера никак не вязался с вождением классического спортивного автомобиля, грязными джинсами и уик-эндами на берегу озера. «Но ведь противоречия – лучшее, что есть в человеке», – произнес он задумчиво. В ту секунду я поняла: если однажды у меня появится причина ненавидеть Макса, если он когда-нибудь плохо со мной обойдется, я вспомню эту фразу как доказательство его жестокости. А пока я лишь мечтательно кивнула в знак согласия.
– Тебе холодно? – спросил он.
Я действительно замерзла и хотела выпить еще, поэтому мы зашли в паб. К нам подсел шамкающий старик в двух кепках, надетых одна на другую, в одиночестве пьющий «Гиннесс». Он завел речь о благоустройстве Арчвэя и о том, что теперь из-за понастроенных многоэтажек с трудом узнает собственную улицу. Мы терпеливо слушали, кивали и соглашались: «И правда ужасно». Макс купил ему пинту – дружеский жест, который я расценила как финальную точку в беседе. Однако старик не собирался заканчивать. Передвинув свой барный стул ближе, он в деталях поведал обо всех депутатах от местного избирательного округа за всю его жизнь. Мне хотелось поскорее закончить разговор, и я чувствовала, что Максу тоже, но мы демонстрировали друг другу близость к простому люду. Мы задавали вопросы, на которые не хотели знать ответы, и с увлеченным видом слушали двадцатипятиминутное описание закрытого паба в Кентиш-Тауне, куда наш собеседник прежде часто захаживал. Мы старались заслужить восхищение и доверие друг друга: «Смотри, я сама любезность; смотри,