Контуженый. Сергей Бакшеев
Читать онлайн книгу.
воды. Пей.
Я выпиваю целый стакан, жду, верчу головой, прислушиваюсь. Злата не появляется.
Спрашиваю:
– Злата в рейсе?
– Наша Злата уволилась. И уехала с вещами.
– Куда?
– Отсюда. Как устроится, позвонит.
Новость шокирует. Дениса нет, Антона нет, а я Злате не нужен. Она так и сказала – забудь! И не дала шанс оправдаться.
Горькая правда гложет изнутри и добавляет боли. Я верчу в руке пустой стакан и концентрирую на нем раздражение.
– Как это… Как это произошло? – спрашивает Павел Петрович.
Опускаю руку между колен, чтобы не грохнуть стакан о стену. После долгой паузы отвечаю:
– Взрыв. Прилетело по нам. Меня отбросило и контузило. Ничего не помню.
– Ты видел его? Видел Антона мертвым? – выдавливает Анна Николаевна.
– Я очнулся в больнице. Взрыв был мощный. Сказали, что я единственный выживший.
Лучше бы я не произносил, что выжил только один. На бледном лице Анны Николаевны появляются красные пятна.
Она требует:
– Ты же командир, Данилин. Воспитатели отвечают за жизнь детей, а командиры за жизнь бойцов. Ты в ответе за жизнь нашего сына!
Что сказать на правильные слова? Лихой вояка Вепрь на упреки отвечал просто. Он кричал: «это война, бля, а не детский сад!»
Я повторяю только без крика. И только первую часть без мата:
– Это война. – И добавляю, понурив голову: – Простите.
– Будь проклята эта война! – срывается Анна Николаевна. – Зачем мы туда полезли? Жили бы, как раньше. Ведь хорошо же было!
Она закрывает лицо и плачет. Ее плечи трясутся от рыданий. Она не может совладать с нервами и уходит в спальню.
Павел Петрович горбится. Вздыхает и молчит. Он родом из Таганрога. Там родился писатель Антон Павлович Чехов. Учитель литературы назвал сына Антоном в тайной надежде, что его Антон Павлович, станет новым Чеховым. Антон стал просто Чехом. А теперь и Чеха не стало.
Я поднимаюсь, прихватываю стакан. Меня не провожают. Выхожу из подъезда и со всей дури швыряю стакан в стену дома. Сломанные ребра отзываются острой болью, но хлопок из стеклянных брызг чуть усмиряет шум в голове.
Плетусь домой в соседний подъезд. Поднимаюсь пешком на пятый этаж. Как же много ступенек, раньше я их не замечал. Перед родной дверью восстанавливаю дыхание, пульс все равно бешенный.
Жму на звонок. Шаги, поворот замка и – шокированная счастьем мама.
Мама обнимает меня, трогает, словно не доверяет зрению, плачет и радуется. Ее слезы вбирает камуфляжная форма. Она ведет меня за руку, как маленького, боится потерять. И не знает, куда.
На кухне на стене икона. В спальне на ее тумбочке тоже. Раньше икон в доме не было. Раньше дома был я и не было войны.
Первое волнение проходит. Мама суетится, не знает, чем угодить, кормит и причитает:
– Как про Антона Солнцева сообщили, у меня сердце остановилось. Но я верила, что ты жив. Ведь ничего неизвестно, и я верила. Потом Злата пришла и сказала, что ты в больнице.