А впереди была вся жизнь. Владимир Николаевич Лукашук
Читать онлайн книгу.
меня ТАКОГО никогда не было.
Я чуть не ляпнул: «Не было, так будет!». Но попридержал свой нрав до подходящей минуты. Не спугнуть бы, робкую пташку! Не то не увижу концовку романа, который и так чуть не оборвался. А так хотелось прочесть его до конца… Болтают, девчонки созревают быстрее, чем мальчишки. Но здесь я бы дал ей фору в амурных кувырканиях. Ещё в школе мы вытворяли на продлёнках такие кардебалеты с одноклассницами! Учителя уйдут по личным делам, а мы – швабру в двери, и давай тискать девчонок! Они визжат, носятся меж партами, да выскочить наружу не могут – кто-нибудь всегда на шухере стоял. Ляпота…
Вдруг Ира тихо прошептала:
– Только если один раз. В щёчку…
В щёчку, так в щёчку. Лиха беда начало! Моё чмоканье эхом разнеслось по безлюдному парку.
Иришка замерла. Тогда я ещё раз чмокнул её. Чего терять возможность?
Она отстранилась:
– Хватит. Ещё кто-нибудь увидит. Пора домой, а то твоя бабушка будет волноваться.
Да мне было пофиг волнение бабули, когда такая каша заваривается. Я размечтался о бо̀льшем в наших отношениях. А пока мы шли обратно, Иришка открыла мне страшную тайну:
– Мне мама говорила, что целоваться можно только взрослым, не то это… Ещё дети появятся.
– Да ты что! – засмеялся я как можно равнодушнее. И решил её подвигнуть к новым интимным подвигам (не останавливаться же на щёчках!): – До детишек ещё далеко.
Кажется, я её убедил, теперь она уже шла более гордая собой. А то!..
Уже на пороге эта Ирулина повернулась и показала острый язычок, прыснула и скрылась в дверях. Ах, ты такая-сякая проказница! Заразила-таки сладостной болезнью, а теперь издевается.
В общем. приходилось встречаться тайком, когда бабулька отлучалась. По её сердитому бурчанию понимал: она не горела желанием оправдываться перед чужой мамкой за её обрюхатенную дочку. Тут с любимой родственницей возникали явные внутриполитические расхождения.
Наша идиллия с Иришкой развивалась классически: ну, там бесконечные прогулки по вечерам – то в заброшенном парке у больницы, то вдоль затона или канала. Мы болтали об общих прочитанных книгах, о других странах, которые – несомненно! – посетим, о том, кто кем хочет стать. Затаённые вздохи, сначала робкие, но затем перерастающие во всё более страстные, лобызания. Но никак не получалось закончить мелодраму громким трахом. Я её в кусты и тёмные подъезды тащил, она всё упиралась. В результате мы начинали дуться друг на друга. И не разговаривали по суткам. Хотя видел: Иришка не хочет разрывать отношения. Что же её привлекало во мне? Я был уверен, что именно моя наглость.
Потом вновь вздохи, лобызания, упирания и прочая херня. Ведь вижу, что хочет, а отбрыкивается! Само слово «сношаться», если бы я произнёс его, привело бы девственницу в шок. Уж каким доводами не пытался – как настоящий, якобы, знаток – убедить, мол, всё будет окей. И, вообще, нафиг тебе целка – полный предрассудок. Нет, и точка! «Бл…дь, да сколько же можно гулять без толку!» – злился я. Тут ещё такая проблемка, о которой