В этот вечер все взрослые уехали в Плесков на обручение Вояны: ради важности случая князь решил провести обряд над внучкой возле старшего родового очага.

      Мы остались под присмотром одной только челяди. Я не хотела идти домой – было страшно, и устроилась ночевать, как нередко бывало, рядом с Эльгой на полатях в избе стрыя Вальгарда. В такие вечера мы с ней долго шептались и смеялись, пока мать не начинала бранить нас, что не даем спать, и грозила выгнать на мороз.

      Но в этот раз мы молчали.

      Баба Гоня неспроста рассказала нам «про медведя», и образы басни, так живо стоящие перед глазами, навевали жуть. Особенно страшной казалась слепота зверя: это означало, что здесь, в земном мире, он – чужак, пришелец.

      Гость из мира мертвых.

      Позволь девочка ему поймать себя – он проглотил бы ее и забрал с собой туда, в вечный мрак…

      – Я все поняла, – вдруг шепнула мне Эльга. – Она нам рассказала, чтобы мы знали, что делать.

      – Как это – что делать?

      – Ну что делать, когда мы пойдем в лес и встретим медведя.

      – Мы не пойдем! – Я испугалась еще сильнее, в глубине души смутно подозревая, что она права. – Такого сейчас не бывает! Это в древние времена…

      – Для князей это бывает и сейчас. Ведь Вояна ходила в лес.

      – Не может быть!

      – Даже два раза. Один раз – после той зимы, когда научилась прясть, а второй – прошлым летом, когда уже поневу надела. Так положено для княжеской внучки, а она ведь такая и есть. И я тоже.

      – А я нет… – пробормотала я, не зная еще, обрадоваться или огорчиться.

      Радовало, что мне можно в лес не ходить, но я хотела, чтобы у нас с Эльгой всегда все было вместе.