На краю сознания громко и резко заиграла монотонная мелодия. Люк дернулся и распахнул глаза.  Перед ними заклубился белый шум, до боли в глазных яблоках запрыгали желтые пятна, и он снова зажмурился, вслушиваясь в мелодию. Из груди вырвался сдавленный стон. Телефон Артура, мать его. Звонит где-то совсем близко… И вот звонок оборвался, а следом за ним послышалась приглушенная, невнятная речь. Люк тяжело перевернулся на спину. Каждая мышца и кость в теле отозвались тупой болью. Он снова открыл глаза, несколько раз моргнул и уставился в белый потолок с квадратной замысловатой люстрой в центре.

      Сознание наконец просветлело. Вчерашний день пулей пронесся в голове и растаял. И Люк снова выдавил стон. Это не знакомая и уже ставшая родной квартира миссис Норидж. Это комната Джекс Айеро, а спину ломит, потому что пришлось спать на полу. Люк поерзал по простыне и болезненно поморщился: позвоночник заныл от затылка до самой задницы.

      Значит, не приснилось. Все было на самом деле. Злая бабка, переезд, перенос вещей без лифта, а потом перенос вещей уже с лифтом. И еще борьба с Печенькой за комнату… Надо было проситься в комнату к Тессе, там хотя бы раскладывается диван. У Печеньки же оказалась односпальная кровать, которую занял Артур. Как настоящая телочка. А Люк, как и обещал, обосновался на полу. На ковре.

      Класс.

      Он сунул руку под подушку, вытащил мобильник и, прищурившись, посмотрел на экран. Присвистнул бы, но губы пересохли. Три пятнадцать… боже. Он опустил руку с мобильником на грудь и снова зажмурился. Во рту пустыня, в глазах резь, тело будто избито, и это он даже не пил вчера. Всего лишь выгнал одного имбирного пряничного человечка из своего домика.

      Печенька его прокляла, не иначе. Смотрела своими глазами-бусинами, как они с Артуром вносят свои вещи в ее спальню, и наводила порчу. Маленький колючий еж… Она ожидаемо не хотела отдавать комнату и, кажется, не поверила, что это всего на пару дней. Умная девочка. Всегда такой была. Убедила ее Тесса, и главным доводом стал как раз диван.

      – Ну ты че, как мы будем спать у тебя? – возмутилась сестра. – У меня хоть диван раскладывается, мы вдвоем на нем поместимся. А эти двое пусть выкручиваются, как хотят.

      Аргумент оказался исчерпывающим. Упирающаяся всеми иголками Печенька сдвинула медные бровки, насупилась и метнулась к себе. Вернулась спустя минуту, зажимая подмышкой какую-то коробку – из нее торчал край цветной ткани, похожей на белье, – и пулей пронеслась в спальню Тессы. Люк коротко хмыкнул. Самое ценное она вынесла сама, а вот для архиважных книг нашла носильщика, конечно.

      – Только