Листает ветер рукопись мою. Лариса Миронова
Читать онлайн книгу.
даже ночью свет алмаза простому глазу
виден сразу, то что тогда дороже – само
богатство или цельность рожи?
С ней под руку всегда милейший друг (и не
один), прекрасный, молодой, конечно же,
блондин, и тот предпочитал один селиться,
как будто чтобы без стеснения рядиться.
Но, словно вор, себя браня, он всё ж мечтал
украсть коня иль хоть из золота игрушку,
чтобы серьгою вставить в ушко.
Ведь надо ж деньги добывать, чтобы расходы
покрывать. А рядышком стояла Щедрость,
всех одарять её потребность, известны всем её
манеры – всегда с ней рядом кавалеры.
Её хоть даже разори, она ответит вам – бери!
Таков уж Александров род, щедротами он
крепости берет, но и Стяжательство само не так
уж сильно мудрено, хоть и стремится накопить,
да Щедрость всё же впереди. К врагам —
с подарками всегда, и вот они уже друзья,
и нищий и богатый рад, что нет у Щедрости
преград. Скупой один среди людей не может
отыскать друзей, а Щедрость души покорит,
как привлечет металл магнит. И носит она
тот же цвет – её пурпурный силуэт точен и
строен, как рояль, а взгляд стремится вечно
вдаль. Лицо красиво, как у всех, а что до ворота,
вот грех, забыли, что ли, его к одежке
пришпандорить? И хоть была вся грудь навылет,
её не портил этот выход, все отмечали её вид,
что платье хорошо сидит, ведь любоваться было
можно её атласной белой кожей, под руку она
вела рыцаря Круглого стола, придворного
Медведя, что имя Доблесть у него,
то не смущает никого. С турнира к даме он
примчался, но вот соперник оклемался, гремит
копьём он под окном, но фигу видит лишь вверх
дном. Помят копьём блестящий шлем, так уж не
лучше ль сдаться в плен? За ними Искренность
скользит, и у неё прекрасный вид, глаз синий,
чистый, как слеза, ну и лицом она бела.
Опять же, родом из блондинок, и на одежде нет
пылинок, округлы брови, лёгок верх, ей тоже
прочим мы успех, чистейший, как первейший
зимний снег. И светлый лик её являл признание
своё с готовностью тому быть верной, кто
к ней любовь проявит первый, в душе
сочувствие имеет и всех без устали жалеет.
Одежда из простого льна ей в украшение дана,
и замечательно сидела, а цвет, конечно же, был
белый. В руке её дрожала ладонь красивого
юнца – любить он может без конца, и был
похож он на сеньора, какого-нибудь
там Виндзора, я принца в нем тотчас признал,
хотя и имени не знал. Тут Куртуазность все
любили, она любила тоже всех, ну и меня, знать,
не забыла, в чём признаюсь, случился грех.
Едва заметив в стороне, она приветливо ко мне
придвинулась без риска – не подозрителен, не
глуп был взгляд и тон не груб, с такою можно
говорить, без страха осмеянным быть.
Была