Кавказцы или Подвиги и жизнь замечательных лиц, действовавших на Кавказе. Книга II, том 3. Сборник
Читать онлайн книгу.
Сипягин[18],– спешил я в Альтенбург обрадовать корпус приятным известием, что желание наше сразиться с неприятелем исполнится, и что в следующий день будем мы содействовать всеобщему нападению союзных войск».
Корпус выступил еще до рассвета и следовал, по данному повелению, к деревне Предель. В тоже время Николаю Мартьяновичу предписано было с одним полком казаков и двумя эскадронами Лубенского гусарского полка осмотреть позицию при дер. Предель и узнать о дальнейшем назначении корпуса. По прибытии в сел. Мейзельвиц, встретил он офицера, посланного от начальника главного штаба с повелением, что, по вновь сделанной диспозиции, корпус Милорадовича должен был идти не в Предель, но к Цейцу. Это движение казалось тогда необходимо нужным, ибо получено было известие, что один неприятельский корпус обратился из Наумбурга прямо к Цейцу, и потому Милорадовичу предписано было, находясь при этом местечке, наблюдать Наумбургскую дорогу, и если появится на ней неприятель, принять все меры для его удержания. Получив такое повеление, Сипягин немедленно отправил квартирмейстерских офицеров в Цейц, а сам остался в Мейзельвице, ожидая прибытия Милорадовича.
Хотя наши разъезды нигде не открыли движений неприятеля к Цейцу, – потому что известие о них было неосновательно, – но граф Милорадович, – после многих совещаний с подчиненными ему генералами, – двинулся к этому местечку, и здесь, в 15-ти верстах от поля сражения, оберегал левое крыло нашей армии, в знаменитый день первой битвы за свободу народов, данной Александром на земле Германской. Таким образом, Сипягин лишен был случая участвовать в этих подвигах наших войск, которых пылкое стремление не могут изобразить никакие слова[19]. Но вслед за этим наступил ряд подвигов Сипягина, цепь его славных дел. Апреля 21-го началось отступление наше от Люцена к Бауцену. Милорадович составлял арриергард армии, и две недели сражаясь почти ежедневно с наполеоновскими маршалами, а иногда и с самим Императором Французов, покрыл себя лаврами. Сипягин являлся самым ревностным помощником Михаила Андреевича, и труды, им понесенные в течение этих дней, поистине, были велики. Он первый являлся на поле битвы, последний оставлял его; дни проводил в беспрерывном бою, ночи на аванпостах, наблюдая неприятеля на пистолетный от него выстрел; под градом пуль и картечи разъезжал он по рядам, отдавая приказания, точные и благоразумные, как на простом маневре; все сподвижники отдавали единогласно хвалу его деетельности, присутствию духа, благоразумию и храбрости.
Бессонница и заботы были для него обыкновенным тогда делом, и к Сипягину можно применить стихи, – отнесенные за это время к Милорадовичу:
«Светило дня и звезды ночи
Героя видят на коне».
23-го апреля был жаркий бой. Вице-король Италийский, пользуясь превосходством своих сил, стремился овладеть пространством, отделявшим нас от пруссаков, и захватить Вальдгейм, где сходятся дороги. Милорадович,
Военный Журнал, 1817, № VIII, стр. 37.
Биография, помещенная в издании Император Александр I. В Формулярном о службе его списке также не упоминается об его участии в Люценском сражении. Поэтому несправедливы показания: «Некрологии» Северной Пчелы, «Воспоминаний» Московскаго Альманаха и биографии в Справочном Энциклопедическом Словаре. В первой помещено: «В сражении при Люцене храброму, но малочисленному авангарду союзной армии, под начальством генерала Милорадовича предписано было удержать натиск шестидесятитысячнаго французского корпуса. Здесь-то Сипягин отличился примерною храбростию и воинскими скусством. Каждый шаг был защищаем с упорством и удивительным хладнокровием». Во вторых напечатано (стр. 91–92): «Но блистательнейшая слава (т. е. чем при Глогау и при проходе чрез Саксонию) ожидала его при Люцене». Наконец, в третьей сказано (т. IX, ч. II, стр 4-39): «В сражении при Люцене, Сипягин находился в малочисленном авангарде союзной армии, под начальством Милорадовича, который с успехом удерживал натиск 60,000 французского корпуса».