На двадцать лет время словно остановилось. Люди, пришедшие к власти в 1964-м, будут править страной до 1985 года. Они обеспечат стране стабильность и относительно высокий уровень жизни, не допустят большой войны. Но цена этой стабильности – отсутствие какого бы то ни было движения, новых лиц и идей. То, что потом назовут застоем.

      Эдуард Лимонов: «КПСС превратилась в орден таких геронтократов. Свежих людей боялись… Изъян социалистической системы. К власти не проходил ни один талантливый чел».

      Людмила Чубайс: «Сейчас мы до 35 лет рассматриваем кандидатуры на серьезную работу. А раньше – старше 35-ти».

      В любой стране и при любом режиме самый простой способ выбиться в люди – хорошо работать. Но в многочисленных ленинградских НИИ и КБ семидесятых годов посты завлабов занимают старшие братья – шестидесятники, а в начальниках – люди из поколения фронтовиков, которые годятся нашим героям в отцы. Перспективы карьерного роста близки к нулю, работа идет ни шатко ни валко.

      Борис Элькин: «Я какой-то фигней занимался. Книжки читал в столе. Меня ловили. Я говорю, мне делать нечего. Они говорят, читай техническую литературу. Повышай свой уровень. Это ужасно было. Тетки красились. Бесконечно курить ходили. Ну, это такая выматывающая штука, конечно, выматывающая. Все заканчивали в 6 часов. В 6 часов звонит звонок. Во всех конторах. И вот все с низкого старта кидались бежать. То есть бежали с работы, как с пожара».

      Если нет объединяющей идеи и захватывающего дела – главной становится личная жизнь. Все сыты, крыша над головой есть, скромную зарплату платят регулярно, всем примерно одинаковую.

      Валентин Семенов: «Работа была ничто. Отсидеть, переждать, всё начиналось как раз после работы. Проводили досуг в своих собственных, как бы сейчас сказали, тусовках. Это было любимое – собираться компаниями и заниматься своими любимыми делами».

      Живут в ожидании отпуска. Его детально планируют, о нем мечтают весь год.

      Александр Васильев: «Болгария была пределом мечтаний. Кто не хотел поехать в Златы Пески! А кто не мог, думал о Сочи, о Пицунде, о Ялте, которая считалась великолепным отдыхом. Или о Юрмале, где самые прозападные собирались».

      Людмила Чубайс: «У нас была байдарка. У нас была палатка. У нас были там всякие разные котелки, ведерки и всё остальное. И вот мы разрабатывали какой-то маршрут. И на 2–3 недели брали байдарку и уходили на природу».

      Туристический аскетизм мирно уживается со стремлением украсить быт, чтобы всё было, что называется, как у людей. Стенка, чеканка, вагонка, хрусталь, сервиз. Товары в СССР не покупают – их достают. Возможностей мало. Джентльменский набор – «дачка, тачка и собачка» – доступен немногим. Тем сильнее радость обладания дефицитным товаром.

      Людмила Чубайс: «Хрусталь – это розовые мечты. Машина „Жигули” – что-то невероятное. Такое, чего у меня никогда точно не будет. И обидно было, почему так. Мы вот за свои 100 рублей зарплаты, может, сможем за каких-нибудь