Потом мы проголодались и пошли домой, а в саду увидели Белинду – тоненькая фигура в длинном белом платье, розовый зонтик – прямо как распустившийся георгин – над ее головой. Она занималась цветами, издалека казавшимися пестрой полосой фиолетового, розового и желтого.

      Цветник находился за домом, рядом с террасой, и это было целиком и полностью царство Белинды; основную работу делал садовник, но задания ему давала она. Это было единственное аккуратное и ухоженное место в ее жизни, с розами на решетке, кустами гортензии и стройными рядами петуний, сальвий и цинний. Такой порядок сильно контрастировал с тем, что было у нее в голове: темные дебри печалей и страхов, окруженные забором, ключ от которого был только у нее. Казалось, что солнечный свет – тот целебный свет, в котором купались ее цветы, – никогда не попадал в чертоги ее разума.

      – Мама! – радостно крикнула Зили, и Белинда обернулась. Она смотрела на нас, и по плотно сжатым губам было понятно, что ей не хотелось отвлекаться, но она все равно улыбнулась.

      В отличие от наших сестер мы всегда были рады ее видеть. А это удавалось нам нечасто – обычно только во время обеда или ужина, ну или в такие редкие моменты, как сегодня. Я не могу с уверенностью сказать, как именно она проводила свои дни. Она ухаживала за садом, консультировалась с Доуви по вопросам домашнего хозяйства, делала записи в своем спиритическом дневнике, иногда занимала себя вышивкой и рисованием. Днем она могла уйти подремать, потому что ночью всегда спала плохо. Трудно представить, как все это складывалось в целый день жизни, но жизнь эта в любом случае была почти полностью скрыта от наших глаз.

      – Вы только посмотрите на себя! – обеспокоенно сказала она, взяв мое лицо за подбородок и поворачивая его из стороны сторону. – Вы обе красные, как редиски! – Другой рукой она приобняла Зили и сжала ее плечи. – Сегодня слишком жарко, чтобы быть на улице!

      – Но ты на улице, – сказала Зили. Это и правда было удивительно, потому что днем, в жару, Белинда обычно не выходила из дома.

      – Хм, – ответила она. Мы стояли, обняв ее за талию – несмотря на жару, от ее тела исходила прохлада. Мы чувствовали запах ее любимых духов «Вайолет флер» – реплики любимого аромата императрицы Жозефины. К запаху духов не примешивался запах пота, и было видно, что она недавно напудрилась. На улице она пробыла не так долго.

      – Ты собираешь букет для свадьбы Эстер? – спросила Зили.

      Белинда