5 февраля. «Паки Голгофа и Крест, паки гроб и плащаница» – так, кажется, начинается одна из известных проповедей. У нас – «паки рыдание и плач, паки гроб»: умерла милая Лена Борисова. О. Клавдий при погребении сказал проповедь, пояснив нам ее счастье в смерти. Как она была хороша в гробу! Как невеста лежала она вся в кисее, с большим венком вокруг головы; красивый и при жизни профиль – у мертвой казался еще изящнее, темные брови и стрельчатые ресницы так нежно выделялись на бледном лице, губы слегка посинели, но еще сохраняли розоватый цвет, что придавало лицу несколько живой оттенок. Впервые пришлось мне «прощаться», и сердце у меня страшно забилось, когда я подходила ко гробу; увидев красивое, спокойное, ясное лицо покойной, я вся задрожала, сразу почувствовав всю свою ничтожность пред этим мертвым телом, и, пробормотав «невеста, невеста» – расплакалась, не хуже малого ребенка. Я вдруг узнала ничтожность моего «я», мне показалось, что я пигмей перед Борисовой, а она невеста. Вот она теперь увидится с Михайловской, встретятся они. Когда-то и мы все, весь наш класс сойдется там! Более половины из нас тогда уже будут старухи, а Борисова с Михайловской, бывшие старше многих из нас, – молодыми… А день был ясный, солнечный, кругом все было так оживленно, что я после невольно подумала: «Спящий в гробе мирно спи, жизнью пользуйся живущий»… Эх, суета!