На стимуляторах, дефибрилляторах.

      Нет, не танкисты мы. Не авиаторы.

      В сети – провисшие сердечным клапаном,

      А в жизни – бывшие, в окне заляпанном.

      И не десантники, и не подводники.

      Вздыхает Родина: «Мои негодники!»

      Да, никакие мы артиллеристы,

      Но есть и доброе: мы не нацисты.

      А значит – вороги козла двурогого

      И – погоди ещё! – не знаем многого.

      Не знаем силушку свою великую —

      Вангую, верую, взываю, кликаю!

      Мы – авиаторы, артиллеристы,

      Ещё – десантники, ещё – танкисты,

      Ещё – разведчики, ещё – подводники,

      Россия-матушка,

      ты слышишь?

      Годники!

      Мы из гладкой берёзы наколем

      Грубых, пряных, занозистых дров,

      Станут алчные руки костров

      К нам тянуться с озёр, через поле.

      Но метаться ветрам огневым

      И камлать на добычу – без толку.

      Вынимая из кофты иголку,

      Отдаю её глинам земным.

      Ждёт восток замерзающим домом,

      Где холодная печь и камин,

      Где просыпан сентябрьский тмин

      На предчувствие хлебной истомы.

      Разжигаю. Тетрадь и урок,

      На сто раз переписанный в школе,

      Греет, кормит огнём поневоле,

      И берёзы горит уголёк.

      Хорошо. Время спит на подошве,

      Прикипев островерхим листом,

      Шелестя: «И у Бога есть дом.

      Отогреть его надобно. Что ж вы?»