Путешественница. Диана Гэблдон
Читать онлайн книгу.
попыталась представить… Как ты думаешь, каково это было? Жить в пещере целых семь лет? Что же с ним потом стало?
Роджер порывисто наклонился и легко поцеловал эту морщинку.
– Не знаю, милая, – сказал он. – Но возможно, мы это узнаем.
Часть вторая
Лаллиброх
Глава 4
Серая шляпа
Лаллиброх, ноябрь 1752 года
Когда мальчишки сообщали ему, что все тихо, он, приблизительно раз в месяц, пробирался в дом, чтобы побриться. Темной ночью, крадучись, как лис. Это все равно было рискованно, однако он считал, что бреется, чтобы окончательно не одичать, – бритье казалось тем, что поддерживало его связь с цивилизацией.
Он проскальзывал в дверь кухни, как тень. Его встречала улыбка Эуона или поцелуй сестры – и начиналось таинство преображения. Стоял приготовленный таз с кипятком, на столе лежала свежеправленая бритва, рядом с тем, что скоро превращалось в мыло для бритья. Иногда кузен Джаред присылал из Франции настоящее мыло, чаще же бриться приходилось домашним мылом, жиром, плохо обработанным щелоком, которое щипало глаза.
Преображение начиналось даже с первыми кухонными запахами – яркими, дразнящими, так не похожими на уже привычные болотные и лесные ароматы. Впрочем, по-настоящему он чувствовал себя человеком, только совершив ритуал – побрившись.
Домашние выучились не торопить его с разговорами, терпеливо ждали окончания бритья и понимали, что слова, после месяца одиночества, приходят к нему с трудом. Не потому, что ему нечего было сказать, скорее наоборот: в горле застревало слишком много слов, одновременно рвавшихся на волю в тот краткий промежуток, что был у него в распоряжении. Несколько минут тщательной подготовки требовались ему, чтобы свериться с мыслями и выбрать, что он скажет первым делом и кому.
Разумеется, всегда было и что послушать, и о чем узнать: об английских патрулях в округе, о новостях политики, об арестах и судах в Лондоне и Эдинбурге. Впрочем, все это терпит, первым делом нужно обсудить с Эуоном усадьбу, а с Дженни – детей. Ну а если все не увидят в том опасности, то можно будет даже привести сонных ребятишек, чтобы они поздоровались с дядей, обнялись с ним, расцеловались и, покачиваясь, вернулись в кровати.
– Скоро он станет мужчиной!
Он произнес эти слова в сентябре. Десятилетний старший сын Дженни, его тезка, сидел вместе со взрослыми за столом; он отчетливо осознавал и преимущества того, что он остался единственным мужчиной в доме, и ответственность, которая была на него возложена.
– Ну да, не хватало мне только волноваться еще и из-за этого обормота, – ехидно заметила сестра, но якобы незаметно дотронулась до плеча сына с явной гордостью, несколько противоречившей сказанному.
– Что слышно об Эуоне?
Муж сестры опять, уже в четвертый раз, попал под арест по подозрению в пособничестве якобитам. Три недели назад его отправили в Инвернесс.
Покачав головой, Дженни поставила на стол блюдо с крышкой,