А тогда зимой был рождественский бал в Институте благородных девиц в Смольном.

      Институтки в масках «домино» танцевали со студентами в гусарских костюмах, тоже в черных полумасках. Это был какой-то медленный танец типа котильона, тягучий, томный, изысканный. Он тянулся долго и наконец закончился. Пары, не покидая центра зала, повернулись в одну сторону и замерли в ожидании.

      За танцем наблюдало жюри, состоящее из пожилых дам и господ. Когда музыка смолкла, распорядительница бала поднялась и объявила:

      – Дамы и господа! Решением нашей высокой комиссии победительницей в танцклассе объявляется маска «ночь Мадрида».

      Маска сделала книксен.

      Зрители, среди которых были Иннокентий и Венедикт, бурно зааплодировали.

      – Мы попросим госпожу маску раскрыть свое инкогнито! – выкрикнул с места румяный старичок, тоже член жюри.

      Победительница сняла маску и все увидели юную институтку Валерию. Шум прошел по залу.

      – Валерия! Это Валерия!

      – Я так и знал!

      – Слава Валерии!

      А ее партнер, не снимая своей маски, под звуки музыки обвел свою партнершу по кругу вдоль публики.

      Когда Валерия проходила мимо друзей, она кинула на них взгляд. Оба юноши приняли его жадно, взоры их пылали, они тянулись к ней в едином порыве, а когда она прошла, Венедикт первым развернулся и бросился бегом прочь из зала. Иннокентий последовал за ним.

      Они выбежали на балкон с балюстрадой; часто дыша, остановились у перил. Облачки пара вылетали изо рта. Внизу были огни города, наверху сияли звезды.

      – Какая девушка! Я никого не знаю красивей! – воскликнул Венедикт.

      – Ты прав. Я положительно влюбился в нее, – отвечал Иннокентий.

      – Нет, это я влюбился! Я! Слышишь? И буду добиваться ее благосклонности.

      – Но позволь, Венедикт. Как же быть мне? Мы ведь друзья с тобой. Нам не пристало быть соперниками, – возразил ему Иннокентий.

      – Как знаешь, как знаешь… В любви друзей нет.

      – Тогда я тоже буду добиваться ее. Но дай мне слово, что ты безропотно покоришься ее решению, даже если оно будет тебе не по сердцу, – сказал Иннокентий.

      – Ты надеешься выиграть?

      – Надеюсь.

      – Ну, тогда поклянемся на крови, что наша борьба будет честной! – бросив на друга пламенный взгляд, предложил Венедикт.

      Они оба обнажили запястья, подняв рукава. Венедикт первым провел бритвой по коже и передал бритву другу. Иннокентий тоже полоснул себя по руке. Они прижали запястья друг к другу. Кровь текла из надрезов, стекала в ложбинку, образованную сдвинутыми запястьями, смешивалась там, капала на камень…

      – Клянусь! –