Миссия России. В поисках русской идеи. Борис Корчевников
Читать онлайн книгу.
рождать нового человека, заряжать его созидательной творческой энергией; что, надышавшись воздухом монастыря, человек возвращается в мир и становится лучшим гражданином, лучшим семьянином, верным и принципиальным в своих поступках и мыслях, – и такие люди уже превращаются в опору для трона и государства.
Ведомый заемным протестантским духом, Петр ударяет по монастырям, не понимая и не чувствуя, что ударяет по корневой основе России, что лишает страну живительной силы, созидательной энергии, что упрощает и убивает ее. Он не осознавал, что закладывает мину, которая, взорвавшись, разнесет страну.
Другой указ духовной революции Петра обязывал всех подданных империи ходить в храм в воскресенье, к вечерне, заутрене и литургии. Ходить к литургии в воскресенье очень даже нужно, только «невольник не богомольник»! Здесь не должно быть принуждения. Принуждением извращалось важнейшее условие жизни с Богом – свобода!
Георгий Флоровский писал о «Духовном регламенте»: «По форме и по изложению «Регламент» всего менее регламент. Это «рассуждение», а не уложение. …«Регламент» есть в сущности политический памфлет. В нем обличений и критики больше, чем прямых и положительных постановлений. Это больше, чем закон. Это манифест и декларация новой жизни. И с намерением под таким памфлетом и почти сатирой отбирались и требовались подписи у духовных властей и чинов, – и притом в порядке служебной покорности и политической благонадежности. Это было требование признать и принять новую программу жизни, – признать новый порядок вещей и принять новое мировоззрение. Это было требование внутреннего перелома и приспособления…»[3]
Церковной реформой Петра довершался слом России. В народном сознании поселялась как бы раздвоенность, расколотость. До конца народ и Церковь эту Русскую Реформацию не приняли, но на протесты государство отвечало репрессиями – так продолжится почти два столетия, которые дадут Русской церкви не только удивительных исповедников, но и мучеников.
Усиливало раскол общества и то, что Петр привлек очень много южнорусских епископов, а они несли на русскую почву свою «латинскую школу». В русской церковной школе утвердились западная культура и богословие. Вышло так, что молилась Церковь и жила еще по-старому, по-церковнославянски, а богословствовали уже на латыни. Это прозвали «богословием на сваях»[4], то есть не укорененным в народном сознании и народной душе. Все это только усугубляло внутренний слом и расслоение внутри самой Церкви и во всем обществе.
Бердяев скажет после: «Весь петровский период русской истории был борьбой Запада и Востока в русской душе. Петровская императорская Россия не имела единства, не имела своего единого стиля»[5].
Сам Феофан (Прокопович) стал первым вице-президентом созданного Синода, а президентом Петр назначил несчастного Стефана (Яворского), который меньше всего Синоду симпатизировал. Он отказывался
Протоиерей Георгий Флоровский. Пути русского богословия.
Там же.
Бердяев Н. Самопознание. М., Харьков, 1998. С. 25.