Станислав Лем – свидетель катастрофы. Вадим Волобуев
Читать онлайн книгу.
столь решительная перестановка в руководстве страны показалась бы политическим землетрясением. Но тогда, в разгар восстановления Польши из руин и под звуки бравурной агитации, зовущей к свершениям, все это не казалось таким важным. Шахтер Винценты Пстровский, уехавший из «фашистской» Польши в Бельгию за лучшей долей, после войны вернулся на родину, чтобы помогать народной власти, и уже в феврале 1947 года перевыполнил норму на 240 %. «Кто сделает больше?» – этот призыв Пстровского стал лозунгом польских стахановцев. Возрождалась из пепла столица, где не только возводили жилые дома, но и отстроили с нуля исторический центр, причем в таком виде, что спустя много лет его внесли в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В ноябре 1948 года благодаря стараниям бывшего музыкального руководителя кабаре Qui Pro Quo Тадеуша Сигетыньского Министерство культуры и искусства создало народный ансамбль песни и пляски «Мазовше», прославившийся на весь мир. Страна возрождалась – вот что вдохновляло!
В августе 1948 года, когда бывшие союзники по антигитлеровской коалиции едва не развязали войну из-за Берлина, во Вроцлаве прошел Всемирный конгресс деятелей культуры в защиту мира. Организатором выступил директор издательского концерна Czytelnik («Чительник»/«Читатель») Ежи Борейша – бывший анархист, потом коммунист, в довоенном советском Львове директор библиотеки Оссолиньских и инициатор мероприятий в честь годовщины смерти Мицкевича, затем один из организаторов Союза польских патриотов, член редколлегий разнообразных газет и, наконец, создатель империи «Чительника», благодаря которой уже в 1944 году в одном только Люблине (где тогда располагались просоветские органы власти) выходили двадцать четыре газеты и журнала[288]. Борейша придумал выражение «мягкая революция» для описания процесса насаждения социализма в Польше и, хотя был коммунистом, привлекал к работе аковцев, которые вскоре возглавили все отделы «Чительника». Это благодаря Борейше Лем мог обивать пороги стольких органов прессы и рассылать свои творения в Катовице, Варшаву и Лодзь. На конгресс, организованный Борейшей, слетелись Веркор, Фредерик и Ирен Жолио-Кюри, Фернан Леже, Роже Вайян, Поль Элюар, Жюльен Бенда, Александр Фадеев, Илья Эренбург, Михаил Шолохов, Александр Корнейчук, Олаф Стэплдон, Алан Джон Персиваль Тейлор, Джулиан Хаксли, Ярослав Ивашкевич, Казимир Выка, Мария Домбровская, Тадеуш Котарбиньский, Тадеуш Боровский, Станислав Оссовский, Антоний Слонимский и т. д. Пригласили даже югославов, хотя советские делегаты шарахались от них как от зачумленных. За Пикассо выслали отдельный самолет. Сартра и Мальро решили не приглашать, хотя оба входили в Компартию Франции: в СССР их не привечали. Блистательный Юлиан Тувим разразился в «Одродзене» здравицей в честь конгресса: «Интеллектуалы всего мира собственными глазами увидят страну, которая без помощи иудиных долларов, плывущих из карманов банкиров, нефтепромышленников и прочих грабителей (намек на план Маршалла. – В. В.), стремительно отстраивается,