Солдаты последней войны. Елена Сазанович
Читать онлайн книгу.
потерял близких, кто-то пережил шок после катастрофы, у кого-то ушла жена… Да что мне вам рассказывать! А она… Вместо того чтобы дать им успокоиться, она им распевает какие-то дешевые песенки и пританцовывает, изображая из себя Мерлин Монро. И они ей еще аплодируют! И даже хохочут! Бред какой-то… И это в отделении, где основное – покой.
Я еле сдерживал смех. Ну и девочка – Лерочка!
– Хорошо бы посмотреть на такое представление, – попытался я остудить пыл медсестры. – Может, это не так уж и плохо, если больные, пережившие стресс и пребывающие в депрессии, вдруг начинают смеяться. Наверное, это шаг к выздоровлению?
Зиночка от возмущения задохнулась.
– Кирилл Степанович! Ну… Я давно подозревала, что чрезмерное увлечение музыкой вас к добру не приведет. Музыканты народ известный!
И она, махнув рукой и еще раз демонстративно хлопнув по столу медкартами, решительно вылетела из кабинета. Мой стетоскоп не выдержал и покатился к краю стола. «Не иначе, как пошла жаловаться главврачу», – подумал я с тоской. Впрочем, это было уже не впервой.
Зиночка не любила меня совершенно искренне. Ее не устраивало мое слишком легкое отношение к нервным расстройствам многих пациентов, которые я принимал не за болезни, а за временное недомогание и поэтому старался поддерживать эту мысль в своих больных. Мне всегда казалось, что так человек быстрее вернется к нормальной жизни. Ко всему прочему Зиночку не устраивало мое легкое отношение к девушкам, к тому, что я так и не обзавелся семьей, к моему беспрерывно звонившему телефону. Зиночка считала совершенно непозволительным превращать врачебный кабинет в место свиданий. И, наконец, Зиночку окончательно вывело то, что я внезапно решил заделаться композитором. Последнее она вообще сочла за символ моего окончательного падения. И поэтому каждый раз искала удобный случай пожаловаться главному. Однако все ее попытки были тщетны. С главврачом мы учились на одном курсе. И он всегда высоко ценил мои способности, сам обожал симпатичных девушек, хотя и был женат, и с глубоким уважением относился к классической музыке.
Ай да Лерка! Мне она уже начинала нравиться. И я отправился в палату, чтобы во всем воочию убедится самому. К тому же наступило послеобеденное время тихого часа и мне надлежало проследить, чтобы этот час был действительно тихим.
На удивление палата пребывала в глубоком покое. Кроме Лерки там находились еще две женщины. Одна старушка, которую я уложил в больницу из чувства жалости, хотя в лечении она тоже не нуждалась. Она жила совсем одна, получала маленькую пенсию, хотя была ветераном войны, и была моей давней пациенткой. И я знал про ее жизнь все. Или почти все. Ее дети умерли еще в 42-м во время ленинградской блокады. Их хоронили соседи, потому что женщина вслед за мужем ушла на фронт. Они оба уцелели в той мясорубке. И прожили бок о бок всю жизнь. Женщина пережила многое, но никогда не роптала на судьбу. И что такое депрессия никогда не знала, не понимая вообще смысла этой болезни. Для нее это было чужеродным понятием. И она не раз