Места силы Русской Равнины. Том 4. Места силы 91—111. Шаманские экскурсы. Часть 1. Олег Давыдов
Читать онлайн книгу.
используя инфраструктуру империи, созданной Чингисханом. Усвоили эту инфраструктуру. Если угодно, Ивана можно рассматривать как реинкарнацию Чингисхана, чей грозный дух и поныне – см. Старую Рязань54 – витает над евразийским простором. Этот дух жесток, тираничен, кровав – для тех, кто пытается ему перечить. А для тех, кто готов положить свою жизнь во имя империи, он благ. В России всегда было много поклонников этого духа, имперского нуминоза55.
Сейчас этот дух, впрочем, дремлет. Действует разве что в литературе, которая в России заменяет уничтоженную попами национальную мифологию. В сказках он называется Кощеем Бессмертным. В романах является под многими именами. Например, в «Идиоте» Достоевского это Тоцкий, похитивший девицу Настасью Филипповну (точнее – ее девство). А князь Мышкин (Иван-дурак, идиот, рыцарь бедный) пытается ее спасти.
Разумеется, похищение девиц и подавление свобод добрых молодцев – лишь один из аспектов мифологии Кощея. На самом-то деле он собиратель любых сокровищ: женщин, золота, душ, земель… Например, когда о московских князьях говорят, что они собиратели русских земель, этим только подчеркивают коренную кощеистость власти в России.
Слева эскиз Сергея Эйзенштейна к фильму «Иван Грозный», правей – кадр из этого фильма. Как видно, режиссер видел Ивана именно в образе Кощея. Справа Кощей Бессмертный в исполнении Ивана Билибина (иллюстрация к сказке «Марья Моревна»)
Судя по сказкам, Кощей в свое время был добрым молодцем (во всяком случае, прошел обряд посвящения у Бабы Яги56), а потом увлекся собирательством и превратился в ревностного стража своих приобретений. И вот апофеоз Кощея: старик, чахнущий над символическим златом и заживающий чужой век. Скупой рыцарь, Великий Инквизитор (опять Достоевский), старый князь Болконский – все это разные аватары Кощея, душителя вечно обновляющейся жизни. В некотором смысле Кощей – тот же Кронос, пожирающий собственных детей (Иван, убивающий сына Ивана и оставляющий царство стерильному Федору, а в результате – через Смуту – Романовым57). Бессмертие всякого Кощея – это бесплодная косность длящегося умирания. Геронтократия и застой в Советском Союзе – как раз последняя фаза Кощеева сценария. Приход Горбачева иным показался явлением молодца. Увы, эти молодцы даже в сказках нередко оказываются дураками.
Иван поначалу уж точно был добрым молодцем, но потом превратился в Кощея. Процесс превращения запустила смерть Анастасии, отравленной в 1560 году, а в завершающую фазу эта архетипическая метаморфоза вступила на исходе 1564 года, когда царь затворился в Александровой слободе58, из которой 2 февраля 1565 года возвратился в Москву уже совершенным Кощеем – опричнина и все такое.
Сурское озеро из-за ограды Геннадиева монастыря.
Церкви вдали – скорее всего в селе Большая Сандогора,
это