Дневник Рыжего. Татьяна Александровна Грачева
Читать онлайн книгу.
алая и пристыженная, каясь за мои прегрешения, кивала и обещала, что обязательно проведёт со мной душеспасительную беседу.
По дороге домой она сокрушалась, что я её опозорил, и вообще, выкидывать хлеб нельзя. Я не спорил. Нельзя, конечно. Но я не выкидывал. Собирал в столовой тот, что не доели, и кормил собак при школе. Жили у нас две дворняжки, их даже охранник не гонял. Лохматые, игривые, а в глазах – вселенская тоска. Я их подкармливал. Котлету и макароны в карман не положишь, а хлеб вполне. Мама выслушала меня и сразу же перестала ругать, даже потрепала по макушке – а у неё это однозначный жест одобрения.
Вот я и задумался, с точки зрения учительницы – я гадёныш, разбрасывающий хлеб по двору, с точки зрения мамы – сострадательный ребёнок, а с точки зрения собак – вообще лучший друг, может, даже божество с безграничными запасами хлебных корок.
Вот так и с Ниной. Я влюбился, а она поиграла с доверчивым щенком. Ладно, по порядку. Маме на работе выдали путёвку в детский лагерь. Не «Артек», конечно, попроще, «Кавказ» под Сочи. Но такой же затерявшийся во времени и лесах с советским духом и обязательной зарядкой по утрам. Мама так осторожно предложила, сразу начала уговаривать, будто я мог отказаться.
А я даже не раздумывал! Отдых на море, почти месяц? Конечно, да! Несмотря на историю с Ниной, я ни о чём не жалею. Такие яркие впечатления, наверное, и с годами из памяти не вытравишь. Причём то, что меня там раздражало, спустя три недели видится офигенным. Все эти ежевечерние театральные постановки, соревнования отрядов, купание в море по свистку… А Баян Баяныч? Это же мамадорогая! Чуть ли не каждый день мы пели песни про дружбу, море и этот самый «Кавказ» под аккомпанемент баяна. Хором! Казалось, Баяныч следит за нами, и стоит появиться свободной минутке, выскакивает словно из-под земли. Весь такой восторженно-оглушительный и внезапный.
– Пока стоите, давайте вспомним нашу любимую про «Кавказ»!
И мы вспоминали. Нехотя, порой перевирая слова, но пели. А к концу смены я выучил весь его репертуар наизусть и вдохновенно орал громче всех. Дикое ощущение общности, да и возможность покричать офигенная.
Я боялся, что кормить будут тушёной рыбой и киселем, лагерь-то оздоровительный. А кормили вкусно, и порции такие были, что даже у меня впалости превратились в выпуклости. Ещё нас водили на процедуры. Тоже, как оказалось, ничего страшного, прикольнее всего было дышать фиолетовым воздухом, ну и массаж. Балдёж это, хотя сначала, увидев тётку с ручищами-кувалдами, я напрягся, приготовился ползти в сторону выхода. Она цапнула меня за ногу и заставила лежать смирно. Оказалось, не страшно. Поначалу напрягало, что меня касается посторонний человек, а потом я прибалдел и чуть не уснул.
Меня так пёрло от всей этой общественной лагерной суеты, что я сам вызвался рисовать стенгазету, хотя в школе своих художественных способностей едва наскребал на тройку. Ну и Нина. Я участвовал везде ещё и для того, чтобы быть рядом с ней. Она выделила меня в первый же день. Тогда уже нужно было задуматься. Были в