Книга для родителей. Антон Макаренко
Читать онлайн книгу.
человек и задумается: сто процентов – сильный коэффициент. Ну а если у тебя пятеро, так шестой, что же, всего двадцать процентов – пустяковый коэффициент, человек и махнет рукой: была не была, рискую на двадцать процентов!
Слушатели хохотали. Чуба в особенности увлекала причудливая игра коэффициентов, и он потребовал немедленно приложения этой теории к собственному случаю:
– Ох ты, черт! Это значит, если у меня – седьмого подготовить, какой же выйдет… этот…
– Седьмого? – Пыжов только глянул на небо и определил точно:
– В данном положении будет коэффициент шестнадцать и шесть десятых процента.
– Пустяк! – в восторге захрипел Чуб. – Конечно, тут и думать нечего!
– Так и дошел человек до тринадцати? – заливался кладовщик.
– Так и дошел, – подтвердил бухгалтер Пыжов, – тринадцатый – это восемь и три десятых процента.
– Ну, это даже внимания не стоˊит. – Чуб просто задыхался от последних открытий в этой области.
Так весело все встретили Степана Денисовича, когда он приехал второй раз посмотреть на квартиру. Степан Денисович не обижался ни на кого, он понимал, что математика обязывает.
Квартиру осмотрели компанией. Комната была средняя, метров на пятнадцать квадратных. Помещалась она в одной из хат, доставшихся нашему заводу еще от старого режима. Степан Денисович все пожевывал и посасывал, осматривая комнату, и как будто про себя грустно вспоминал:
– Там все-таки у меня две комнаты… Ну, ничего, как-нибудь…
Что я мог сделать? В растерянности я задал Степану Денисовичу глупый вопрос:
– У вас… много мебели?
Веткин с еле заметным укором на меня глянул:
– Мебель? Да разве мне до мебели? И ставить некуда.
Он вдруг очаровательно улыбнулся, как бы поддерживая меня в моем смущении:
– Вообще для предметов неодушевленных свободных мест нет.
Чуб лукаво почесал небритый подбородок и прищурил глаз:
– При таких объективных условиях товарищу не мебели нужны, а стеллажи, вот как у меня в инструментальной. Стеллажи, если начальник не против, можно будет сделать.
Он прикинул глазом высоту комнаты:
– Три яруса. Четвертый, дополнительный, на полу.
– Нельзя здесь поместить тринадцать, – сказал опечаленный кладовщик Пилипенко, – какая же здесь кубатура останется для дыхания воздухом? Никакой кубатуры, да и вас же двое.
Веткин поглядывал то на одного консультанта, то на другого, но у него не было растерянного вида. Вероятно, все затронутые обстоятельства у него были давно учтены и сверстаны в общий план операции. Он подтвердил свое прежнее решение:
– Так я десятого перевезу семейство. Нельзя ли конячку какую-нибудь, потому что все-таки барахлишко, и малыши пешком не дойдут от вокзала.
– Конячку? Пожалуйста! Даже две!
– Вот это спасибо. Две, конечно, лучше, потому… семья все-таки переезжает.
Десятого мая, в воскресенье, совершился