Капкан. Алексей Дмитриевич Козловский
Читать онлайн книгу.
Да смотри не забегайся, а то знаем мы вас, стихоплётов, – и ещё что-то добавила вслед, но Андрей развил такую скорость, что не слышал последних куксовских наставлений. У выхода он неожиданно встретился с Германом, тот шёл от своего пикапчика и, увидев нашкодившего поэта, бесцеремонно протянул руку:
– A-а, Светкин хахаль, будем знакомы, я Старцев, «потомок недобитого колчаковского начштаба», как выразился один мой рассерженный оппонент. Следишь за газетной дискуссией о нашем прошлом?
Ветлицкий пожал руку культурника и сознался:
– Не всегда.
– Ну зря. Некоторые думают, что сейчас не гражданская война и можно запросто отсидеться, а мы, старик, идём от зачатия мира. Впрочем, я тороплюсь, ты забегай, когда время будет, а стихи Лине Фёдоровне не отдавай, они через мой отдел идут, да и на Куксову очень-то не распыляйся.
– Хорошо, понято! – безвольно согласился Андрей, глядя в спину удаляющемуся Старцеву и поражаясь тому, как быстро его здесь раскусили. «Словно в большой деревне», – уныло соображал «стихоплёт», решив, что неплохо бы заглянуть в Союз писателей.
В Союзе все куда-то спешили. В воздухе витали слова: «Выборы, штаб, программы…»
– Ты кого думаешь поддержать? – спросил Ветлицкого шустрый старичок, известный своей приверженностью к демократии, хотя, судя по его одежде, ничего хорошего ни от старых, ни от новых властей Василий Степанович не имел.
– Ещё не решил, – постарался уйти от прямого ответа Андрей. Из всех кандидатов на пост местного главы правительства ему нравился отставной полковник Орлов, и Василий Степанович, кажется, понял это.
– Зря на Орла ставку делаешь, мы за Пулькина. Он стройтрест с двумястами рабочими под своё начало принял, а довёл до полутора тысяч. Кормит всех, да и нам кое в чём не отказывает.
Андрей удивлённо посмотрел на агента по пропаганде каких-то знаний, прилепившегося к писательской организации. Ветлицкий знал, что Василий Степанович – человек безобидный и поэтому его милостиво терпели.
– Ах, Андрюша, оставьте политику. – Завидев новое лицо, секретарша Союза Фаечка потянула Ветлицкого в сторону. – Я читала ваши стихи в субботнем номере «Енисея». Впечатление неизгладимое: всё снега, снега… Где вы их столько берёте – снегов и женщин?
– Фаечка, я побегу, а вы, молодой вьюноша, подумайте насчёт нашего разговора о Пулькине, – заматывая шарф на шее, просипел старикашка. – Он ещё даст о себе знать, вот тогда воспрянем!
– Нашёл за кого страдать, – фыркнула секретарша, – вы должны работать для вечности.
– Для вечности… – эхом откликнулся Ветлицкий, поражаясь, что его собственные недавние мысли удивительно перекликались с мыслями этой девочки.
– Пойдёмте покурим, чтобы не на глазах, – предложила Фаинка, и Андрей покорно пошёл за ней. В дальней комнатушке Союза, возле окна стояло два кресла и смазливая секретарша, раскуривая сигарету, попросила Ветлицкого открыть фортку, дескать, Мирра ругается, когда курят.
– Мирра, –