Солнечный луч. Между сердцем и мечтой. Юлия Цыпленкова
Читать онлайн книгу.
Их сорвали с моей спины, кинули на землю и растоптали в клочья каблучками изящных дорогих туфелек.
О-о-о, как же я ненавидела свою недавнюю покровительницу, как желала оказаться ей там, где была я – на дне отчаяния, черного, как непроглядная ночь. Да! Я хотела, чтобы герцогиня, так легко игравшая чужими судьбами, прочувствовала всю ту боль, испепелявшую меня. И дело было даже не в том, что она избавилась от непослушной марионетки. В этом я могла понять ее светлость.
Ей нужна была покорность, и она продолжила искать ее. Но я не могла ни понять, ни простить подлости ее намерений, когда, уже зная, как поступит со мной, эта женщина продолжала вести меня на ложе своего племянника. Для чего? Чтобы после подсунуть ему другую женщину и внести тем разлад между нами? Или надеялась, что король выберет более спокойную и покладистую? Почему нет? С графиней Хальт он прожил два года именно из-за этих черт ее характера. И тогда вновь интриги, но уже против меня, чтобы изгнать из чертогов государя…
– Она смотрела мне в глаза и желала погибели, – прошептала я, глядя в ночную тьму, сменившую свет дня. Кулак мой сам собой сжимался и разжимался, подвластный не разуму, но чувствам. И в голову мне пришло четверостишье, написанное придворным поэтом еще лет сто с небольшим назад:
Твой голос так сладок, он льется нектаром.
Смотрю на уста твои жаждущим взглядом,
Но стоит прильнуть к ним, и вот он, ответ —
Уста эти алые полнятся ядом…
Это четверостишье я прочла в небольшом сборнике из библиотеки государя. Имени поэта я не запомнила, как и имя той, кому они были посвящены, но вот слова отчего-то врезались в память. И сейчас они показались мне верными. Повторив стихотворение еще раз, я ударила кулаком по оконной раме и поклялась себе, что обращу яд гадюки против нее самой, если однажды мне представится такая возможность. Не прощу! Ни подлости, ни предательства.
Но всё это было в первую ночь после отставки. Следующий день я ждала известий из дворца, даже немного воспрянула духом. Мне не верилось, что государь, не забывавший обо мне всё то время, пока мы не общались, и еще утром писавший, что ждет, вдруг благосклонно примет решение своей тетки и откажется от меня. Я была уверена, что вскоре вновь войду в ворота королевского дворца.
А к вечеру я начала мрачнеть всё сильней и сильней, однако продолжала вздрагивать каждый раз, когда слышала шаги лакея. Надежды не оправдались. Та ночь была вновь наполнена огнем, но теперь обиды и злости. Я перебирала в памяти все наши встречи с государем, его слова и признания, его касания и поцелуи. И тот взгляд, что я дважды ловила, когда казалось, что, увидев меня, он ощутил, будто под ногами разверзлась пропасть. Я всё это помнила и негодовала, потому что невозможно вот так просто взять и вычеркнуть из жизни то, что было дорого. Но ведь смог! Смог!
И что же? Если его заверения были ложью, то что было бы, согласись я не предложение стать его женщиной? Неужели мои подозрения оказались верными, и король смог бы быстро променять меня на следующую фаворитку?