История Тома Джонса, найденыша. Том 1 (книги 1-8). Генри Филдинг
Читать онлайн книгу.
столкновений с племянником мистера Олверти. Не говоря уже о том, что при всей своей проказливости Томми Джонс был юноша безобидный и искренне любил Блайфила, на него действовал сдерживающе мистер Тваком, всегда бравший сторону последнего.
Но справедливо сказал один писатель: «Нет человека, который был бы мудр каждую минуту»; неудивительно поэтому, если мудрость иногда покидала мальчика. Заспорив о чем-то во время игры, молодой Блайфил назвал Тома нищим ублюдком. В ответ на это Том, который был нрава горячего, тотчас же украсил его лицо только что упомянутым нами способом.
И вот молодой Блайфил, с текущей из носа кровью и струящимися из глаз вслед за ней слезами, явился на суд дяди и грозного Твакома. В этом трибунале Джонсу тотчас же было предъявлено обвинение в оскорблении действием и ранении. Том в оправдание сослался только на вызывающие слова Блайфила, о которых, впрочем, последний умолчал в своей жалобе. Очень может быть, что это обстоятельство действительно вылетело у него из памяти, потому что в своем ответе он решительно отрицал произнесение им обидных слов, воскликнув:
– Сохрани боже, чтобы из моих уст исходили когда-нибудь такие скверные слова!
Том, в противность всем судебным формальностям, отвечал на возражение повторением брани Блайфила. Тогда последний сказал:
– Неудивительно. Кто раз соврал, тот не посовестится соврать другой раз. Если бы я сказал моему учителю такую гадкую небылицу, как ты, я стыдился бы показаться на глаза людям.
– Какую небылицу, мой мальчик? – нетерпеливо спросил Тваком.
– Да как же, он сказал вам, что с ним никого не было на охоте, когда он застрелил куропатку; а он знает… – тут Блайфил залился слезами. – Да, он знает, сам же мне в этом признался, что с ним был сторож Черный Джордж. И больше того, он сказал, – да, ты сказал, посмей-ка отрицать! – что ни за что не признаешься в этом учителю, хотя бы он тебя на куски изрезал.
При этих словах глаза Твакома засверкали, и он торжествующе воскликнул:
– Ого! Так вот она, ваша ложно понятая честь! Вот какого мальчишку нельзя было выпороть еще раз!
Но мистер Олверти обратился к юноше с более приветливым видом, спросив:
– Это правда, мой мальчик? Как же это ты дошел до такого упорства во лжи?
Джонс отвечал, что он презирает ложь не меньше всякого другого; но он считал, что честь обязывала его поступить так, как он поступил, ибо он обещал бедняге не выдавать его; тем более он чувствовал себя обязанным молчать, продолжал он, что сторож уговаривал его не ходить на чужую землю и пошел туда сам только в угоду ему. Вот вся правда, как было дело, и он готов подтвердить свои слова присягой. И Джонс закончил свою речь горячей просьбой к мистеру Олверти пожалеть семью бедного сторожа, особенно принимая во внимание то, что он, Джонс, один был виноват, а сторож с большой неохотой согласился сделать то, что он сделал.
– Право же, сэр, – говорил он, – едва ли мое показание можно назвать ложью,