Государь Иван Третий. Юрий Торубаров
Читать онлайн книгу.
плаща на дрожащую Софью и представился:
– Джованни, – потом добавил смущенно: – Медичи.
– Софья, – вылетело у нее, и, почувствовав его тепло, она посмотрела на своего спасителя.
Ее поразил его взгляд. Сердце девушки, еще не знавшее любви, слегка дрогнуло.
– Пошли, а то промокнем, – сказал он.
Они добрались до какого-то здания и прижались к стене. Дождь усиливался. Софья попыталась поправить плащ. Что подумал Джованни, трудно предположить, но он сказал:
– Под таким плащом ты в безопасности!
Она улыбнулась. О! Какая это была улыбка! Софья поразила сердце молодого мужчины. Как засветились его глаза! Похоже, он стал жертвой стрелы Амура.
Внезапно дождь прекратился, но они продолжали стоять в прежнем положении. Как долго это могло продолжаться и чем бы закончилось, трудно сказать, но их разлучил внезапный крик:
– Дым!
Невесть из каких щелей начал выбегать народ. Софья, отбросив полу плаща, ринулась со всеми, мгновенно забыв о Джованни. Он какое-то время стоял в растерянности. Потом как бы очнулся и ринулся вслед, стараясь отыскать Софью. Да разве это возможно в кипевшем людском море! Оно утащило девушку, как волна уносит с берегов гальку.
– Белый! Белый! – кричала толпа, заглушая все другие голоса.
А он звал ее, Софью. Джованни был одним из сыновей Лоренцо Медичи, самого богатого человека в Италии. Любая девушка сочла бы внимание такого кавалера лестным. Но… не Софья.
Скоро зычный голос сообщил на всю площадь:
– Конклав избрал папой Сикста!
В груди Софьи что-то оборвалось: «Не Виссариона». И она, опустив от горя голову, побрела в свою сторону. А в голове билась мысль: «Не Виссариона! Прощай, королевство!» Когда братья и сестра вернулись домой, Андрей попытался успокоить расстроенную Софью:
– Сестренка, не унывай!
Но та, вдруг зарыдав, бросилась в свою комнату. Мануил бросился было за ней, но Андрей остановил его.
– Не ходи, пусть поплачет, легче станет, – сказал он.
Мануил послушался и со вздохом опустился в полуразвалившееся кресло. То же сделал и Андрей, когда вернулся к себе.
Обида вспыхнула в груди кардинала. «Как же так? – думал Виссарион. – Я, знаток двух религий, признавший католичество, остался не у дел. Что меня ждет? Как на меня посмотрит новый папа? Почему за меня было подано всего пять голосов? Нет! Эти итальянцы не думают о вере. Они больше думают о себе! Конечно, я для них пришелец. Но что знают они – и что знаю я! Что же мне делать? Ведь Сикст может отослать меня с глаз подальше, в какую-нибудь забытую богом местность».
Он поднялся и заходил взад-вперед. Внезапно на память ему пришла Софья. «Бедная девчонка, – подумал он, – наверное, сорвется задумка, так умно придуманная Збигневом. Не видать ей не только Франции, но и заснеженной Руссии. Жаль, конечно, не Софью, а то дело, какое погибнет. Да… Но к папе без вызова я не пойду», – решил он. И стал ждать, когда его позовут.
И вот,