Неужели это я?! Господи…. Олег Басилашвили
Читать онлайн книгу.
под замком. Хотя никакого буйства мама не проявляла. Короче – вот в этой самой «Лепёхинке», в синем доме с колоннами (москвичи прозвали его «дом-комод»), принадлежавшем ранее князьям Трубецким, я и появился на свет.
Первые впечатления
Как ни странно – вижу, как на террасе общежития политехникума связи, где работал папа, в Пушкино, он тисками привинчивает к столу елочку: Новый год. Темно, за окнами снег, снег… И фраза «Разрешили елку» впечаталась в память… А это 1935 год – мне всего-то годик…
А вот более позднее воспоминание.
Просыпаюсь – и тут же крепко зажмуриваюсь. Посреди комнаты в лучах утреннего праздничного солнца стоит нечто прекрасное, сияющее никелем, брызжущее ярким светом, ослепляющее…
Сквозь крепко зажмуренные веки плывут яркие пятна, звездочки. Из открытого, видимо, окна доносится ликующий рокот толпы, бу´хают оркестры, мелодии перемешиваются, сливаются в стройную разноголосицу…
Праздник! Первое мая!
Открываю глаза…
Нет, это не сон!
Велосипед! Он стоит недалеко от кровати, это его никелированный руль, ободья колес, спицы слепят ярким солнцем. Синее небо сияет…
Потом мы с папой спускаемся вниз, к Москве-реке по Покровскому и Яузскому бульварам.
Я еду на своем велосипеде и звоню, звоню…
На набережной, у Воспитательного дома, много народу. Люди стоят на тротуаре, встречают войска, идущие с парада на Красной площади.
Я устроился на решетке ограды, подсаженный папой. Что-то тяжелое грохочет по мостовой.
Где папа? Я в панике: исчез папа!
Да нет, вот он, вот!
И мы опять по бульварам, на велосипеде, со звонком поднимаемся к нашей Покровке.
Это – 1 мая 1941 года.
Навсегда в памяти осталось подмосковное Пушкино с его грибами, березами, голубой Учой, плавно проходящей под высоченным мостом, по которому мчались, весело гудя, синие электрички. Пушкино, с сачками для бабочек, со сладчайшими леденцами-петушками на палочках, с мороженым в круглых вафельках, с кинотеатром, где показывают «Золотой ключик», – здание деревянное, старое, с резными украшениями, с красивыми балконами под потолком. А на другом конце городка – узенькая речка Серебрянка и ярко-голубые стрекозы, застывшие над ней; жарко, в воде толстые речные лилии пахнут, словно шоколад…
«Синяя птица»
Еще до войны я был в Художественном театре.
Допустим, это был 1941 год: январь или февраль. Но мне кажется, это было раньше. Итак, мне шесть лет.
Мама привела меня на «Синюю птицу» во МХАТ.
Спектакль я помню отчетливо. Поразило меня Царство Ночи, с Ужасами, которые вырывались из пещер, Призраками, бродящими в полутьме. Помню, как заколотилось сердце, когда распахнулась стена, засияло голубое небо и птицы… тысячи птиц замелькали белым в этом небе.
Помню грусть (откуда бы взяться грусти у меня, шестилетнего пай-мальчика?), которую вызвала у меня Страна Воспоминаний, медленно возникающая сквозь дымку, с домом-треугольником, как на детской картинке. Золотистые лучи по бледному небу…
«Прощайте,