Преданье тёмной старины 2. Кыпчакский поход. Евгений Петрович Горохов
Читать онлайн книгу.
Чагатай сильно расстроился. Со временем боль от того, что титул великого хана достался не ему, прошла. Чагатай помогал Угэдэю управлять государством, но сейчас, увидев тронный зал, старая обида всколыхнула сердце. Раздражало и то, что брат уже с утра пьян. Любил Угэдэй вино, ничего не скажешь!
В Монгольском Улусе Чагатай имел должность хранителя Ясы.19 Чагатай и Шиги-Хутху20, лучше всех знали монгольские обычаи, они составили Ясу. Чингиз хан назначил Чагатая хранителем Ясы,21 а Шиги-Хутху стал гурдерей-зургу.22 Когда Чагатай заметил, что чрезмерное употребление вина мешает Угэдэю исполнять обязанности великого хана, он как хранитель Ясы, объявил, что брат может выпить в день не более восьми кубков вина. Чагатай приставил к брату специального смотрителя, который считал выпитые Угэдэем кубки. Но хан нашёл выход, он приказал изготовить себе кубок большого объёма.
– В этот день, даже ты, Чагатай, не сможешь испортить мне настроение, – Угэдэй отдал пустой кубок слуге. Великий хан улыбнулся: – После выпитого вина я стал в десять тысяч раз спокойнее.
Он поднял палец вверх:
– О! Чинкай, я повелеваю назвать дворец: «Десятитысячное спокойствие».23
Хан ещё раз окинул взором зал приёмов:
– Дворец красивый, но мне по душе моя юрта. Пойду туда.
Возле дворца «Тумэм Амгалан» стояла ханская юрта, а дальше двумя параллельными рядами тянулись юрты ханских жён и сыновей. За ними юрты остальных чингизидов. Всюду разбросаны двухосные телеги с тюками.
– Хан, не подобает телегам находиться возле «Тумэн Амгалан», – поморщился Елюй Чуцай, осматриява весь этот кочевой беспорядок.
– Э-эх, Уртусахал,24куда же девать всё добро?! – вздохнул Угэдэй.
– Чингизиды должны построить себе дворцы в Каракоруме, – Елюй Чуцай шёл рядом с ханом, – своё добро пусть прячут там.
Угэдэй остановился и посмотрел на Елюй Чуцая.
– Придёт время, так и сделаем, – кивнул он, – а пока нам нужно обсудить неотложные дела.
***
Весной 1235 года в Каракоруме вперемешку стояли каменные и деревянные здания, войлочные юрты. Но это уже был город, а не кочевая орда. Городские границы обозначались четырьмя каменными черепахами, установленными по сторонам света. Чинкай собирался возле каждой черепахи построить въездные ворота, а сам город обнести каменной стеной. Но пока кроме черепах, ничего было.
В центре столицы располагался ханский дворец, по бокам к нему примыкали два прямоугольных каменных здания. В левом хранились вино и съестные припасы для хана, его гостей и свиты. В правом здании находилась ханская казна. Там в сундуках лежали золотые и серебреные монеты, драгоценные камни. Всё добро требовало учёт, эти обязанности лежали на Чинкае, как на правом министре. Конечно, он не сам считал золотые монеты в сундуках, тюки шёлка, кувшины с вином и сладким шербетом. Для этого были битички,25 они вели учёт.
Позади «Тумэн Амгалан» Чинкай выстроил дворец
Яса – свод законов Монгольского Улуса, составленный на основе монгольских обычаев.
Шиги-Хутху – приёмный брат Чингиз хана.
Хранитель Ясы – аналог современной должности Генеральный прокурор.
Гурдерей-зургу – аналог современной должности Верховный судья.
«Десятитысячное спокойствие» – на древнемонгольском языке звучит: «Тумэн Амгалан».
Уртусахал – с древнемонгольского языка переводится: «Длиннобородый». Так монголы звали Елюй Чуцая.
Битичик – с древнекитайского языка переводится: «секретарь-писец».