А музыка врывалась и жила,

      В каком-то измерении звучала,

      И окрыляла все мои дела,

      Все выше поднимаясь, исчезала,

      И снова возвращалась в этот мир,

      Не ведая запрета и преграды,

      И радугой, повисшею над ним,

      Переливалась в блеске звездопада.

      И кто-то, замирая у черты,

      За ней в ненастье дерзко устремился,

      В провале, там, у звездной высоты,

      Весь мир в мгновенье ока изменился.

      И в нем еще не проступила боль,

      Не зная ни сияния, ни стона,

      Вдруг музыка, владевшая тобой,

      Обрушилась на город с небосклона.

      И к пропасти за нею я брела,

      И ничего о гении не знала,

      И где-то там, в тумане, зеркала

      Луна, едва явившись, освещала.

      Там Жан —Мишель над нею колдовал,

      Являя нам незримые пространства.

      И музыка, бросавшая в провал,

      Вдруг окрыляла и вела бесстрашно…

      Сжигала, воскрешала, и во мгле

      Заставила забыть о том, что лживо.

      И ангел, устремившийся к земле,

      Внимал ей, и вздыхал он сиротливо.

      А в мире больше не было преград,

      Их рушил чародей такой печальный.

      Лишь музыки прекрасной звездопад,

      Прощальный или все-таки венчальный?