перебарывая качку

      с лицом соленым от слез

      везет казенную тачку

      на обед властелин колес

      двигается небыстро

      между рябин и берез

      ищет потерянный смысл

      впереди по плану откос

      к отдыхающим на больничке

      сами скатываются бачки

      а на горке глаза лисички

      проблесковые маячки

      В столовой была колбаса

      И хлеб бородинский,

      Была остановка автобуса:

      «Институт медицинский».

      С улыбкой на детских лицах

      И с нашивками на руках

      Здесь курили на черных лестницах

      В перчатках и фартуках.

      Под соснами и крестами —

      Незабудки захоронений,

      Над расстрельными ямами —

      Венки из лесных растений.

      Цветет бессмертник ГУЛАГ:

      В подвале остались клетки.

      Их используют для собак

      Практикующие студентки.

      Одной приезжей риелтор

      Из фирмы «Четырех-трех-двух»

      Сдавал проходную комнату

      С параметром «свежий воздух»:

      «Еще одна не закрыта дверца,

      Я другую приотворю.

      Система работает по принципу сердца:

      Снимешь если, свое – дарю».

      В дверь ломбарда «Перспектива»

      воткнута игла от шприца,

      слышится идущим мимо:

      «Держи кольцо – мешает рыться».

      Я сижу на земле,

      прислонившись к дереву,

      смотрю, как по ветру

      колышется береста,

      но подходит человек

      с канистрой алкоголя,

      говорит, что подо мною

      похоронил кота.

      И внутри у него не ландыш серебристый,

      а успокоительная белая сирень.

      Восемь лет назад кот слетел с карниза

      восьмого этажа в очень скользкий день.

      С тех пор могилку навещает по нечетным,

      если не пью, то хотя бы барбарис

      за хозяина и его животное,

      с разной скоростью

      движущихся вниз.