Ловец удовольствий и мастер оплошностей. Вячеслав Борисович Репин
Читать онлайн книгу.
такие же, как вчера, а может быть, такие же, как столетия назад, – я вдруг говорил себе, что так и совершаются самые большие ошибки. Срыв происходит внутри, в душе. В каком-то смысле – от расслабленности, под настроение. И только потом это приводит к реальным проступкам, уже повседневным и редко осознаваемым. Ведь с тем же успехом в заговор можно поверить, глядя на пасущееся стадо овец или на густо разросшийся куст под окном. Раз много – значит, неспроста, значит, есть какая-то структура. А где множество – там и смысл. Ведь смысл – если уж вытягивать параллели в струну и бренчать на них в унисон с правдой, святой или надуманной, – смысл всегда почему-то связан с множеством, с несметностью. Тошно же от этого всегда в одиночку. Именно наедине с собой приходится мириться с мизерностью всех личных умозрений перед горой жизненной бессмыслицы, а она подпирает иногда небеса.
Может быть, всё дело в погоде? После настоящей Ипёкшинской зимы и скоротечной русской весны мне с трудом удавалось привыкнуть к будничной духоте Парижа. Я плохо переносил этот период парижского лета. То духота, то дождь. В такие дни я ждал какого-нибудь неприятного звонка, письма из налогового ведомства или очищающего урагана с Атлантики.
На достигнутом я, конечно, не остановился. Как человек книжный, я решил заказать еще пару книг на ту же злосчастную тему, но уже русских. И на это ушло какое-то время.
Абонемент, переоформленный на городской номер, позволял звонить в Кабул по сносным расценкам. Говорили мы с де Лёзом, конечно, не о книгах и не о конспирологии. Но стоило мне случайно проговориться, как он по привычке поднял меня на смех:
– Ну что, теперь понял, куда ты попал? На что ты угробил столько лет жизни?
Он опять издевался надо мной. Фехтование не представлялось ему ответом на все вопросы, оно было лишь ключом к пониманию некоторых явлений, свидетелями которых мы оказывались. Мнение его вдруг стало расплывчатым, поверхностным. Но он никогда не доводил ничего до конца. В этом заключалось главное различие между нами. И всё это время он гнул свое: ты, мол, сначала начни издавать что-нибудь стóящее, с чего можно жить, а потом поговорим об остальном, как будто право на знание правды впрямую зависит от доходов. Но возможно, так это и есть в действительности…
Я не ожидал, что Эстер заявится в ресторан с кем-то из знакомых. Ее сопровождал рослый, не первой молодости француз в светлых брюках и в темном пиджаке.
Алан. Она представила его как «кузена». И я сразу же в этом усомнился. На любовника француз тоже не походил. Вряд ли Эстер могла водиться с мужчинами такого типа – без чувства юмора, не первой молодости.
Рыбный ресторан неподалеку от театра «Одеон» Эстер выбрала сама. На террасе, отгороженной от проезжей части кустами в глиняных вазонах, оказалось просторно и в общем уютно. Нам был с ходу отведен дальний столик, как завсегдатаям.
Алан попросил для Эстер шампанского, а для себя, как и я, виски, но по-прежнему молчал, уставившись в меню.
Он