Ловец удовольствий и мастер оплошностей. Вячеслав Борисович Репин
Читать онлайн книгу.
жизнь? Это был какой-то экстрим. Но в ту минуту я никому не смог бы этого объяснить. Казалось, Элен всё это чувствует, поэтому и косилась на меня с вопросительным пониманием.
Когда я притормаживал на светофорах, взвизгивал ремень генератора. Похоже, ослаб, растянулся. В зеркало заднего вида я видел, что звук вызывает у пассажирок озабоченность. И был вынужден объяснить, что в этом нет ничего страшного, что это не поломка. И чтобы чем-нибудь их отвлечь, успокоить, я включил радио.
Что-то неожиданно громыхнуло, вдребезги рассыпалось и заполнило салон машины. И уже трудно стало не узнать знакомый, сто раз уже слышанный пассаж из Брамса…
Из Канн или из Канна… – как правильно писать название города, за годы, прожитые во Франции, я так и понял, но по старинке предпочитал Бунинский вариант «Канны», – мы выехали на закате. Движение на дороге к этому времени вроде бы рассосалось.
Рыдван налегке взлетел на автотрассу. От диска заходящего солнца, похожего на апельсин, с трудом удавалось оторвать глаза. Жара еще не спала. Но ветерок, на скорости врывавшийся в приспущенные окна, насыщенный терпкими вечерними запахами, уже не был горячим. За что Прованс можно полюбить, так это за воздух, за ветер, за запахи сухостоя, поднимающиеся от земли. Несравнимые ни с чем на свете, на закате они чувствуются повсюду, стоит отдалиться от городских застроек на несколько километров. Дышать всегда хотелось в полные легкие, с запасом. Но и это не помогало надышаться…
По приезде на подворье, уже во тьме кромешной, как только я увидел через витраж ресторанчика моих хлебосолов, суетящихся между столами, где, несмотря на поздний час, не было свободного места, я решил не беспокоить их с ночлегом, не просить о свободном номере. На худой конец я мог переночевать в пустовавшей студии, она всё равно уже числилась за Колей и напарником. Гостью я решил поселить в своей спальне.
Я показал Элен ванную рядом с кухней и на сегодня предложил ничего не готовить, возиться на кухне в этот час было поздно. Мы вполне могли скромно поужинать в ресторанчике. Еще полчаса, и народ разъедется. Герта вполне могла предложить что-нибудь легкое: суп-пюре на французский манер или салат с сыром.
Идти ужинать мы договорились через двадцать минут. И едва я извлек из шкафчика бутылку со скотчем, о глотке которого думал уже целый час, лед и стакан, чтобы посидеть в ожидании Элен на улице за садовым столиком, как телефон ее, оставленный тут же, ожил и стал передвигаться к краю стола. Я схватил его, опасаясь, что он упадет. Сработала опция «ответить, нажав на любую кнопку»…
Ей звонила сестра Ольга. Моему голосу она немного удивилась. Сестра беспокоилась. Хотела знать, как она добралась и как устроилась…
Я накрыл завтрак в саду под зонтом, на своем законном пятачке газона, скрытом за зарослями кустов. Приготовил и чай, и кофе. Поджарил хлебцы. Сварил четыре яйца всмятку. Принес на улицу сыр, черничное варенье, апельсиновый джем.
С утра пораньше припекало. И всё опять вокруг стрекотало. Не так оголтело, как ночью, но с той же неутомимостью.