Тот день ничем не отличался от предыдущих. Запахи трав, спирта, жар горелки, румяные щёки посетителей, гам за окном, стук шагов по мостовой. Первые фонари, гуляния на площади, яблоки в карамели, танцы до самой ночи… Город кипел. Жизнь била и пульсировала здесь, и тихому мальчику, забившемуся в угол своей постели с книгой в руках, как всегда, не нашлось места в ней.

      Но Абео был вынужден покинуть стены дома, когда время перевалило за полночь. Час, второй… Отца всё не было, и Абео отправился на поиски. Это не составило ему особого труда: он уже давно заучил названия местных питейных заведений. В некоторых его даже узнавали и сразу указывали на столик, за которым сидел раскрасневшийся Юлий, размахивая руками и играя в Ловца Удачи со случайным собутыльником. В каких-то из них Абео даже предлагали налить за счёт заведения, и он в очередной раз диву давался душевной простоте кабатчиков, готовых напоить даже ребёнка, лишь бы получить нового завсегдатая. Хотя Абео давно не чувствовал себя ребёнком: после смерти матери ему пришлось быстро вырасти. Новая же жизнь окончательно закрепила его в позиции взрослого: первенец Альбусов остался единственным, кто сохранил и здоровье, и рассудок. И ему нужно сражаться, если он хочет ещё хоть один раз увидеть сестру.

      Так и в этот раз четырнадцатилетний Абео, словно строгий родитель, шёл уже знакомым маршрутом в поисках нерадивого отца. Юлий нашёлся в трактире «Возничий». Возле входа, обрамлённого аляповатой мозаикой, стояла старая телега, ставшая своего рода символом этого места. Пьянчуги время от времени пытались утащить её с собой, и трактирщику приходилось выскакивать на улицу и разгонять их старой метлой.

      Абео не раз доводилось вести пьяного отца до дома, но этот был особенным. Несмотря на то что состояние нестояния было для Юлия не в новинку, в тот день он окончательно утратил человеческий облик. Лицо отекло и покраснело, сосуды в заплывших глазах, смотрящих в пустоту, полопались, немногочисленные остатки волос прилипли к потному лбу, а пропахшую по́том рубаху украшало пятно ароматной рвоты с кусочками недавнего ужина. Будучи в два раза легче отца, Абео с трудом мог устоять на ногах, чувствуя, как его тучное тело всем весом оперлось на его плечо. Абео неумолимо шёл вперёд, делая маленькие шаги и стиснув зубы. Юлий издавал нечленораздельные звуки и лениво волочил ноги по каменной плитке. На полпути до дома он обмочился, наполнив аллею отвратительным смрадом, подобным тому, что исходит от бездомных.

      – Хочу выпить, – пробормотал Юлий, едва ворочая языком.

      Абео проигнорировал его слова и продолжил ковылять в сторону дома, давая отцу повиснуть на своём плече. После того как отец трижды повторил свою просьбу, Абео категорично отрезал:

      – Мы идём домой.

      – Ты чё, щенок! –