Все хорошо. Мона Авад
Читать онлайн книгу.
глаза, расспрашивала меня о том лете, когда я играла Белоснежку. «Как по мне, ты прирожденная Сесили», – добавила я. Сесили, розовая роза, символ элегантной женственности. Грейс глянула на меня поверх кружки. Глаза ее сияли.
«Давай ставить спектакль вместе», – предложила она после того, как я отработала в колледже первый семестр.
«Давай», – согласилась я.
Но теперь я определенно пала в ее глазах, теперь нас с Грейс разделяет огромное расстояние. И все же, не могла ведь она меня предать? Я кошусь на экран телефона. По-прежнему ни одного сообщения.
– Что происходит? – спрашиваю я у пустынного холла.
А потом замечаю, что дверь театральной мастерской приоткрыта, и из щели виднеется полоса света. Логово Хьюго. Кажется, там негромко играет музыка, до меня доносится приглушенный гитарный рокот. Сердце в груди колотится, как бешеное. Он там. Все еще работает над постановкой, моей постановкой. Создает для нее осязаемый мир.
Вхожу. В нос мне, кружа голову, ударяет сладкий запах древесины. И от этого почему-то сразу накатывает умиротворение. В высокие окна мастерской светит неяркое вечернее солнце. Тут и там громоздятся прислоненные к стенам незаконченные фрагменты декораций. Одни представляют собой изысканный интерьер французского дворца, другие – пышную природу Италии: голубое небо, зеленую листву и виноградные лозы, освещенные ярким солнцем. Небо, листву и лозы из «Все хорошо».
Я окидываю мастерскую взглядом, и мое сердце воспаряет. А боль слегка унимается. Больше не кричит криком, только шепчет. Стул с ноги сдвинули. И паутина теперь мерцает едва-едва.
И вдруг я замечаю его. Накрытый куском ткани, он стоит в центре большого деревянного верстака. Макет. Миниатюрные декорации к постановке, мини-портрет вселенной моего спектакля.
В волнении я ковыляю к нему. Честно признаться, я и не думала, что еще способна передвигаться так быстро.
Интересно, какую мою идею он воплощает? Может, это акт первый, сцена первая? Где Елена рассказывает зрителям о своих горестях: она без ума от Бертрама, но ей ни за что его не получить? Или это та сцена, в которой она с помощью колдовских чар исцеляет Короля? Или момент, когда воспрявший духом Король приказывает Бертраму жениться на Елене, а тот не желает брать ее в жены, и все зрители мгновенно проникаются к нему ненавистью? Или тот, где Елена получает от Бертрама ледяное письмо, в котором он объявляет, что уезжает в Италию на войну, потому что лучше умрет, чем станет ей мужем? А может быть, это финал, в котором Елена, перевернув небо и землю, все же заставляет Бертрама ее полюбить? И тот, наконец, объявляет и ей самой, и всему миру, что видит ее, видит по-настоящему – в той единственной совершенно невероятной строчке.
– Миранда?
И вот он возникает передо мной – в руке зажат молоток, волосы занавешивают глаза. На нем футболка с Led Zeppelin и знакомые заляпанные краской джинсы. И похож он на обдолбанного норвежского бога.
– Хьюго, – шепчу я.
– Миранда, – отзывается