Закон забвения. Роберт Харрис
Читать онлайн книгу.
с этим делом.
Нэйлер стоял у ограждения в Палате лордов и отстраненно наблюдал за зрелищем. Яркие краски, шум разговоров собравшихся пэров и членов Палаты общин, пронзительные кличи трубы, наступившая вдруг тишина, распахнувшаяся близ установленного в дальнем конце палаты трона дверь, давшая знак собранию встать, даже появление короля собственной персоной в короне и подбитой горностаем роскошной красной мантии – ничто не трогало его. По идее, это был миг его триумфа, но со времени утраты Сары он почти лишился способности чувствовать удовлетворение.
Хайд с трудом поднялся с Шерстяного мешка и дал слово королю.
Карл II был человеком крупным, примерно на фут выше отца, настоящее олицетворение монарха: красивый, мужественный, черноволосый, темноглазый – в юные годы его называли Черным мальчиком. Властным голосом он зачитал речь, написанную для него Хайдом и поправленную Нэйлером.
– Мне приходится иногда представать перед вами, но никогда не делал я этого с большей охотой, нежели сейчас. И мало найдется в королевстве людей, с таким нетерпением ожидающих принятия сего билля, нежели я…
Нэйлер обвел глазами зал, выхватив несколько знакомых лиц: его патрон маркиз Хартфорд, ныне возведенный до звания герцога Сомерсета, выглядел дряхлым и хрупким. Герцог Йоркский, младший брат короля, сидел возле трона со скучающим выражением на лице. Сэр Орландо Бриджман, верховный судья, которому предстояло как помогать правоведам выдвигать обвинения против цареубийц, так и председательствовать затем на суде над ними – всё в интересах беспристрастного разбирательства.
– …Те же предусмотрительность и благоразумие, кои подвигли меня выказать столь приятную моей натуре милость, побуждают меня проявить суровость и твердость. И призываю вас всех, милорды и джентльмены, поддержать меня в проявлении этой справедливой и необходимой суровости…
При повторении слова «суровость» глухой и мощный гул одобрения вознесся к кессонной крыше.
Вскоре все закончилось. Король завершил обращение горестной просьбой о деньгах, – очевидно, он сам вставил в последний момент эту фразу: «Со времени приезда в Англию я и шиллинга не могу дать своим братьям». Затем клерки положили перед ним Закон забвения, он склонился над столом, подписал, покивал в ответ на аплодисменты и удалился в ту же дверь, через которую вошел, кивнув нескольким знакомым. Хайд засеменил следом на распухших ногах, сделав Нэйлеру знак следовать за ним, в переполненный зал за троном.
С полдюжины женщин, увешанных драгоценностями, с модными высокими прическами и низкими вырезами, сбились в кучку, наблюдая за королем. Один прислужник, подойдя сзади, снял с его величества горностаевую мантию, другой, спереди, приподнялся на цыпочки и удалил корону. «Какой заурядный сделался вдруг у Карла вид, – подумал Нэйлер. – Встретившись с ним на улице, легко было бы его принять за какого-нибудь итальянского купца, идущего навестить портного».
Король стоял к нему в профиль, он улыбался и подмигивал