Мария Александровна вернулась домой. Казалась с виду совершенно спокойной, только поседела вдруг, глаза ее погасли, а голова тряслась, как если бы исхудалое, изнуренное тело встряхивала никогда не прекращающаяся дрожь.

      Елена Остапова назавтра после возвращения пригласила к себе Владимира.

      Ульянов заметил большие перемены в любимой девушке. Не была это уже сияющая, погожая Лена. Упала на нее какая-то тень. Голубые глаза вобрали в себя холодное спокойствие, свежие горячие губы крепко сжались, исчез румянец, голос набрал твердого звука металла. Приветствовала она его без прежних взрывов радости и счастливого смеха.

      Долго молчала, всматриваясь в осунувшееся, строгое лицо Владимира.

      – Хорошо!.. – произнесла она.

      Он поднял на нее удивленный взгляд.

      – Выстрадал и уже нашел выход для печали и гнева! – шепнула она.

      Молчал.

      – Знаю, что теперь не время думать о себе, обо мне, о любви, о счастливой жизни… знаю! Настало время мести за смерть Александра.

      – О да! – вырвалось у Владимира.

      – Рассказывали мне о процессе террористов. Было их несколько… Те, которые замышляли все дело, свалили все на Александра и его товарищей. Партия, охваченная ужасом и деморализованная, спряталась, распалась… Трусы! Мерзавцы!

      Ульянов нахмурил брови и молчал.

      – Обязательно нужно показать власти, что процесс не погас! Новые бомбы должны быть брошены! Гнев народа нужно поддержать! Не сомневаюсь, что ты об этом думаешь и решишь пойти по следам брата. Воля, ответь!

      Владимир еще ниже опустил голову и молчал в оцепенении.

      – Говори! – шепнула страстно. – Твои сестры поклялись быть врагами Романовых, а ты молчишь? Боишься? – спросила она.

      Ульянов поднял голову. Строгое, ожесточенное лицо его было спокойно. Темные глаза смотрели холодно.

      – Не боюсь! – бросил он сухим, хрипящим голосом.

      – Итак, что решишь?

      Опершись головой на руки и не глядя на Лену, сказал, как бы исповедуясь перед самим собой:

      – Знал давно, что брат намерен совершить покушение. Я нашел у него часть адской машины. Ужаснуло меня это… ни минуты не сомневался, что закончится это его смертью. По причине неуспеха повесил его Александр III; если бы покушение удалось, совершил бы это его преемник. Другого выхода не было, не могло быть! Я имел возможность предупредить несчастье, упросить брата, рассказать