Эту рослую спортивную блондинку лет тридцати пяти я заметил за соседним столиком у бассейна нашего отеля. «Попробуй, сунься к такой!» – подумал я, припомнив повадки некоторых не в меру спесивых соотечественниц. И сразу о ней забыв, устремил взгляд на дымчатую синь океана.

      Было на удивление тихо, народу за столиками и в бассейне почти не было. В новый ритм существования я еще не въехал – шел только первый день моего пребывания в этом четырехзвездочном отеле. Лишь доносился шорох прибоя да, как ни странно, родная речь – впрочем, весьма специфическая. Какая-то крепкотелая личность в цепях и перстнях метрах в тридцати поодаль вовсю надрывалась, давая кому-то строгие указания по мобильнику. Таков первый признак наших – и цепей с перстнями не требуется. Будет надсаживаться так, чтобы все вокруг слышали и знали: говорит по собственному сотовому телефону! Любой нормальный иностранец воспользовался бы телефоном в отеле. Никуда-то от вас, хлопцы, не укроешься!

      – Да, океан здесь другой, – словно продолжая прерванный разговор, внезапно обратилась ко мне по-английски примеченная раньше блондинка.

      «Ясно, что не Северный Ледовитый», – подумал я и вежливо поинтересовался:

      – А вы откуда?

      – Нью-Джерси, США.

      – Там, насколько я помню, побережье Атлантического? Тоже не дурно.

      – Этот ласковее…

      Так слово за слово завязалась беседа, коснувшаяся многих тем, кроме отношений России и Америки. Как ни странно, моя новая знакомая Дженни оказалась любительницей русской литературы. В ход пошел обычный для иностранца набор: Достоевский, Толстой, Чехов, Горький. Крепко же засел «буревестник» в их головах!