Семь историй. Ксения Лобачева
Читать онлайн книгу.
белого сухого вина каждый последний четверг месяца.
– А будто он и не был алкоголиком? По внешности и не скажешь практически, да? – как-то гулко выговорила она.
– Хотите печень его вам достану и покажу? По ней лучше видно, – докуривая сигарету, произнес врач.
– Спасибо, не нужно, – криво улыбнулась она, понимая, что, видимо, эта шутка должна была ее как-то подбодрить.
– Извините. Иногда сложно не забывать, что моя рутина – чья-то трагедия, – почему-то решил поделиться патологоанатом.
– Все в порядке. Мы давно не общались, да и все родственные чувства давно угасли. Как-то не сложилось у нас. Хотя теперь это вроде бы и неважно.
– Здесь мало что сохраняет свою значимость, – обвел глазами прохладное помещение доктор, – за это я и люблю свою работу. Понимаешь мелочность наших ежедневных проблем. Смерть будто списывает все счеты.
– Мне казалось, что подобную профессию выбирают, чтобы работать с нескандальными клиентами.
Доктор улыбнулся:
– Мои пациенты действительно молчаливы. И это приятный бонус в работе.
– Мои тоже мало разговаривают. Сложно говорить, пока врач копается у вас во рту, – забыв о том, что нужно звонить в ритуальное агентство и решать тысячи вопросов, продолжила разговор Алла.
– Вы, получается, коллега? А я и думаю, странно, что дамочке нашатырь не понадобился и чувствует себя почти как дома, – ответил, оживившись, врач.
– Да, коллега, – улыбнулась Алла, – спасибо за беседу и аккуратные швы, мне пора, а вам хорошего дня.
– Спасибо. И вам, – врач слегка замялся, – может, когда вы с этим закончите, – он скосил взгляд на белую простынь, – мы встретимся и выпьем кофе?
– Хорошо, – ответила Алла после недолгого молчания, будто обдумывала, хочет ли она пить кофе. В одно мгновение она открыла сумочку и уже через секунду держала в руках визитку, будто история про женские сумки, в которых может затеряться целая вселенная, не имела к ней никакого отношения. Она развернулась и молча вышла. Визитка осталась лежать на столе у головы, накрытой простыней.
День выдался дождливым, ветреным, но на удивление теплым. Алла стояла у края глубокой ямы, запачкав черные лакированные туфли глиной, но сейчас это несильно отвлекало ее внимание. Тонкой рукой в черном бархатистом рукаве он бросила ком грязной земли вниз, вместе с ним будто бы упал и ком, подступавший к горлу. Она не плакала, но весь ее вид: черный силуэт туфлей, чулок, платья, с выделяющимися на их фоне белыми кистями и бледным лицом со светлыми почти платиновыми волосами, – будто говорил: сегодня я прощаюсь с тем, что когда-то было дорого моему сердцу, сегодня я навсегда отрываю от себя этот кусок и закапываю его в землю, сегодня вместе с ним я хороню и часть себя. Она вспоминала, как летом они бегали во дворе и брат учил ее кататься на велосипеде, как он