Книга алхимии. История, символы, практика. Отсутствует
Читать онлайн книгу.
бог торговли, плутовства и обмана, вестник богов, а также отец герменевтики – науки понимания. Во-вторых, даже если отвлечься от чисто мифологической трактовки, имя Гермес, по примеру платоновского Кратила, можно с определенной натяжкой перевести как «опора». О такой возможности интерпретации этого имени свидетельствует и то, что Гермеса часто называли в Средние века то Гермогеном («опорой» рожденным), как у Фомы Аквинского, то просто Гермием. Стоит напомнить и о прямом сходстве этого имени со Святым Германом – Сен-Жерменом. Интересен также и повсюду сопутствующий ему эпитет Трисмегист (в русском переводе – Триждывеличайший), означающий «в трех делах преуспевший более чем кто-либо другой». Но в каких именно трех делах? Согласно «Изумрудной скрижали», а значит, и самому Гермесу, habens tres partes philosophiae totius mundi, что В. Л. Рабинович переводит как «три сферы философии подвластны мне», а Л. Ю. Лукомский – «владею я тремя частями философии всего космоса». Нами предлагается другой вариант – «владею тремя сторонами мировой философии». Но что это за три стороны, или части, или сферы и какой именно философии? Вот в чем предстоит разобраться.
В предыдущем рассуждении мы пришли к выводу, что и далее отрицать причастность серьезных ученых к алхимическим штудиям не имеет смысла. Не лучше ли вместо этого и в самом деле попытаться понять, что именно искали они в своих лабораториях? И что именно интересовало в алхимии столь замечательных людей? Прежде чем отвечать на этот вопрос, сразу же отметим – несомненно, их привлекало исследование тайных законов природы, мимо которого ни один истинный ученый пройти не может. Но подобными исследованиями можно заниматься и не обращаясь к алхимии, чему в истории науки существует бесконечное множество примеров. Какой же специфический момент, интересовавший этих достойных людей, заключался именно в этой, долгое время считавшейся оккультной, дисциплине?
Для поиска ответа я предлагаю обратиться к исследованию известного швейцарского ученого XX века, не одно десятилетие занимавшегося изучением феномена алхимии, Карла Густава Юнга. Вот что он пишет в своей книге «Психология и алхимия»: «Я думаю, что во время химического эксперимента оператор испытывал определенный психологический опыт, который проявлялся в нем как особое поведение химического процесса» (§ 346). И еще одна цитата: «Хотя их труды над ретортами представлялись серьезной попыткой открыть секреты химических превращений, они были в то же время – и часто в ошеломляющей степени – отражением параллельных психических процессов… подобных таинственному изменению субстанции…» (§ 40). Таким образом, этот выдающийся психолог XX века сразу же перемещает акцент с исследования алхимиками материальной природы металлов и химических превращений вещества на личность самого исследователя. Иными словами, не веря в действительную возможность трансмутации металлов, Юнг увидел задачу алхимии совсем в другом – в преобразовании алхимиком самого себя.
Но не слишком ли категоричен такой вывод? Ведь если согласиться с его утверждением, то придется признать, что алхимик фактически всегда