Афонские встречи. Павел Троицкий
Читать онлайн книгу.
– кран с водой: немаловажная деталь, хорошо понятная афонскому путнику. В Керасях в одной келье мы находим единственного послушника, старец которого ушел и не велел никого принимать. В другой – по закону афонского гостеприимства нам выносят помидоры, хлеб, воду. Мы все это быстро съедаем. Валера подталкивает о. Кирилла спросить еще хлеба «про запас». После этого вопроса послушник исчезает и приводит какого-то компетентного монаха, который скромно поясняет, что мы съели весь запас хлеба. «Наверное, они никогда не видели таких прожорливых паломников», – задумчиво произносит о. Кирилл, и мы, посрамленные, удаляемся. О мулах, разумеется, и речи нет – это была нелепая фантазия. Только покидая Кераси, я вспоминаю, что это место подвигов знаменитого старца Хаджи-Георгия, поражавшего своей строгой аскетической жизнью даже известных подвижников. Тот пост, который он накладывал на себя и своих учеников, был настолько суров, что многие считали его прельщенным. Этот великий старец строго следил за соблюдением у себя в келии «устава совершенного постничества», открытого в таинственном видении старцу Неофиту, послушником которого был о. Георгий в начале своего монашеского пути. По этому уставу никогда и ни по каким причинам не дозволялось употребление сыра, яиц, молока, рыбы, масла, вина. О. Георгий, будучи еще юношей, поразил своим постом самого султана. В то время пищей Гавриила (таково было его мирское имя) была горсть ячменной крупы, сваренной в воде. Кроме того, ежедневно он полагал по 500 поклонов. «Кто научил такого молодого человека так поститься и молиться?» – удивлялся султан. Ну а мы, конечно, хорошо знаем, кто научил его так поститься и молиться… История с хлебом – это как будто укор самого старца, посланный нам напомнить о духовной жизни. Учиться посту надо всем: будь ты монах или мирянин.
Мнения о длительности предстоящего подъема примерно совпадают, что, отметим, бывает крайне редко. Как мы впоследствии выяснили, эти данные оказались сильно заниженными. Начинаем мы опять бодро, но через час-полтора уже выдыхаемся. О. Кирилл напоминает нам, ставшим заметно словоохотливее, что при восхождении и вообще в дороге монахи стараются молиться: это облегчает путь. Разговоры смолкают. Можно заметить, что люди делятся на две категории: в пути одни становятся замкнутыми и молчаливыми, как бы в трудах экономят силы, а другие, наоборот, разговорчивее, как бы выпускают пар, распирающий их изнутри. Естественно, эти настроения не совпадают и могут привести к конфликтам. Да, трения вообще неизбежны при длительном совместном движении. Эти трения, если они происходят в нормальном режиме, должны способствовать «обработке твердых пород»: сглаживанию углов и шероховатостей. Кстати, можно вспомнить о третьей, самой редкой категории людей. Они словоохотливы, ибо молятся без остановки, и молчаливы, потому что молятся в глубине своего сердца или ума, кому как дано. Одним словом, мы замолкаем и в меру сил стараемся следовать совету о. Кирилла. Это еще более ко времени, так как уже начинает смеркаться и