Одним из инцелов, которые сами связались со мной, стал Адриан – 35-летний мужчина из города в центральной Швеции. Он описывает себя как ветерана движения и рассказывает, что с большим интересом следит за моими выступлениями в СМИ. По поводу всего, что написано о феномене инцелов, у Адриана есть свое мнение, и на момент, когда я пишу эту книгу, мы с ним общаемся уже два года. Он стремится к тому, чтобы в публикациях давалось правильное определение инцелов, преисполнен стремления объяснять несведущим такие термины, как «черная таблетка» (blackpill) и «теория 80/20». Ему кажется исключительно важным, чтобы «кто-то вне сообщества провел честное исследование». Кроме того, Адриан рассказывает, что изначально не придерживался крайних взглядов, но постепенно радикализировался. Сам он не знает, почему так получилось, но предполагает, что на него повлияла изоляция во время пандемии. Он говорит, что «гораздо проще писать о женщинах, что они – foids[15] и не заслуживают никаких прав, когда даже не разговаривал ни с одной из них и не видел их несколько месяцев». Адриан признается, что иногда задумывается о насилии, как и подавляющее большинство его знакомых-инцелов, но утверждает, что сам бы никогда к нему не прибег. Зато у него не раз появлялись вполне конкретные планы самоубийства. У Адриана большая сеть контактов среди шведских инцелов, что делает его их репрезентативным представителем и прекрасным собеседником для исследователя: с ним можно многое обсудить.

      Порой трудно не вовлечься в судьбу отдельного человека, относиться пассивно, когда тебе доверяют тайну, когда глубоко несчастные люди делятся мыслями, рассказывают о своей повседневной жизни или даже о намерении покончить с собой. Однако важно не путать роли автора и психиатра. Как врач я ставлю диагноз, облегчаю страдания, если повезет – излечиваю заболевание, но моя задача как писателя – найти