Я скинул пальто, свернул его в рулон и приподнял ногу Варвары. Так дед учил. Его давно в живых нет, как и мамы с папой, но советы остались глубоко в памяти и выскочили в нужный момент.

      Жизнь изменилась. Сломалась. Моя душа почернела.

      Никому теперь не позвонить и не спросить совета. Сестра тоже далеко и не должна знать, что я жив. Нет ни одной живой души, кто мог бы помочь и подсказать, что мне делать дальше и как жить. Ни жены, ни друга. Даже собаки нет.

      Я один. Всегда один. Голодный волк. Бешеный от распирающей ненависти.

      Я посмотрел на притихшую жертву. От моего взгляда она резко втянула плечи. Покорилась?

      Охладить отёк нечем, потому я выхватил телефон из рук пленницы и, освещая себе дорогу, прошёл в ванную. Нашёл на крючке махровое полотенце, набрал миску холодной воды и вернулся к кровати. Безмолвно вернул девушке телефон, чтобы направляла свет на ушиб.

      Выжимая полотенце, я срывал на нём злость. Ткань скрипела, а в голове пухли мысли, одна хуже другой.

      Ввязался в это безумное дерьмо и ради чего? Ради мести тому, кто уже и забыл обо мне? Проще было порешить всю семейку Береговых и вернуться в тюрьму, чтобы меня там наконец добили.

      Но назад дороги нет.

      Глава 11

      Варвара

      «Добровольно стать моей любовницей, или…» – Слова всё звучали и звучали у меня в голове, словно набат, разрушая гордость, круша убеждения и данные себе обещания. Потому что всё неважно, когда на кону здоровье ребёнка, если не жизнь. Похитивший меня мужчина пугал до колик в животе, даже мысли о нём казались ледяным прикосновением к груди, от которого останавливалось сердце.

      Я знала – он сделает, что обещал. Видела это в дьявольской черноте глаз. Ощущала кожей исходящую от незнакомца опасность. И не собиралась делать глупостей…

      Но вот только оказавшись в непроглядной темноте среди незнакомых вещей и запахов, растерялась. Была готова ко всему, но мучитель запер меня и ушёл. Некоторое время лежала, ожидая возвращения и последующих противных унижений, но ничего не происходило.

      Выдохнув с некоторым облегчением, поднялась и, прихрамывая, попыталась освоиться, на ощупь исследовать помещение, но запнулась обо что-то твёрдое. Раздался жуткий грохот, а ногу, которую я уже повредила в лесу, пронзила такая боль, что из лёгких выбило воздух. Я даже закричать не смогла, лишь беззвучно открывала рот и пыталась не потерять