В пионерлагере он не только лобзиком выпилил по копии из фанеры и выжег эту дубовую веточку, собрав ажурную полочку, но и с разрешения преподавателя привёз домой выпиленный из куска толстой фанеры большой маузер.

      Дома он уже выжег его и раскрасил в чёрный цвет.

      Домой он привёз и трубочки для стрельбы бузиной. Их, знающие мальчишки, выбирали тщательно, чтобы она уже была сухой и крепкой, а диаметр подходил даже под недозревшие ягоды бузины. Если трубка была ровной и длинной с небольшим отверстием, то бузина выдавливалась из неё с натугой и лёгким хлопком, улетая с большей скоростью и потому дальше, и точнее попадая в цель.

      В Реутове Платон продолжил делать танки и другие бронемашины из катушек, спичечных коробков и весьма податливого серого воскового пластина, позволявшего делать танковые башни гладкими. И вместе с броневиками он сделал их целую коллекцию. Но теперь пушками для танков служили сначала тонкие деревянные стержни от леденцов, а потом полые пластиковые трубочки от других сладостей.

      Платон уже осознавал, что его детство прошло, и у него начался новый период в его жизни, связанный с получением большей свободы и бо́льших прав. Однако он также понимал, что это налагает на него и новые, зачастую уже взрослые, обязанности, и что его отрочество и новая жизнь на новом месте жительства не являются отказом от их общего московского отчего дома и тем более от отца.

      А тот не забывал детей и вне совместного садового участка. В конце лета Пётр Петрович, возвращаясь после санаторного лечения на грузовом авиарейсе из Еревана в Москву, в, сколоченном по аналогии с чемоданом, ящичке, но с прорезями для вентиляции, привёз детям в Реутов очень вкусный, крупный и сладкий армянский виноград.

      И у него тоже, но как у вновь разведённого мужчины, начиналась новая жизнь. Но сначала Петру Петровичу предстояло завершить эпопею с вынужденным разводом и судебными тяжбами из-за жилья. Пока он одержал лишь первую, но очень важную победу в своей жизни. Ведь он победил бездушный формализм и бюрократизм, можно сказать, что выиграл в войне генеральное сражение. Но он не почивал на лаврах. Ведь ему ещё предстояли арьергардные бои за формальное оформление своего успеха. Потому он решил усилить натиск на, борющуюся лишь за честь мундира, а не за социалистическую законность, московскую прокуратуру, на этот раз, написав ещё 31 августа, письмо в прокуратуру РСФСР.

      В нём он жаловался на незаконные действия 18-го отделения милиции и поощрение их со стороны работников прокуратуры Москвы. Сначала Пётр Петрович изложил историю вопроса с фрагментами переписки и своими комментариями, конкретно указав пункты нарушения законов и правил, а также здравого смысла.

      В заключение он просил положить конец открытому попиранию головотяпами советских законов и гражданских прав советского человека.

      Пока П. П. Кочет ждал на него ответа, ещё 8 сентября