Толераниум. Т. А. Огородникова
Читать онлайн книгу.
и даже сохранял письма Оксаны Яковлевны, но отвечал очень редко и всякий раз думал, что это она не смогла сделать так, чтобы сын захотел быть рядом. Она никогда не поймет его выбора, а расписывать бытовое «пошел – посмотрел – познакомился» было бы унизительно для обоих. Он по привычке носил на запястье дешевые электронные часы, подаренные Оксаной Яковлевной на его двадцатилетие. Расставаться с часами почему-то не хотелось, хотя каждый раз, взглянув на них, он вспоминал свою неуютную прошлую жизнь. И маму.
Товарищам по «Высшей лиге» Альберт не собирался рассказывать ни о маме, ни о часах, хотя личные секреты были против правил клуба. В остальном Альберт жил по правилам и понятиям, параллельно отрабатывая свои задачи. Он вписывался в среду, совершенствовал язык и дорос до четвертого уровня совершенства. Этого ему хватало, и постоянные вопросы братьев о том, что мешает Альберту продвигаться на более высокие ступени, казались странными… Клубная жизнь с погружением затянулась на несколько лет, пока Альберт не обнаружил себя в палате реанимации благотворительного госпиталя…
Он не любил вспоминать об этом, но всякий раз, встречая на подходе к универу стайки мнущихся доброхотов, испытывал жгучее желание достать раскаленный железный прут и приложить его к просветленным физиономиям этих благообразных юношей прямо здесь и сейчас.
– Доброе утро, Михаил! – отдышавшись, поздоровался Альберт.
Он пропустил Мишу вперед, и они вместе появились перед аудиторией, где уже обменивались летними впечатлениями Мишины сокурсники. При виде Альберта студенты немного подобрались, а Миша отнес это обстоятельство к своему новому имиджу.
Группа четвертого курса финансово-экономического факультета явилась на встречу почти в полном составе, хотя обязательное изучение языка закончилось на втором курсе. Во-первых, владеть иностранным языком стало модно, во-вторых, Альберт был отличным преподавателем, к тому же – куратором группы. У Альберта имелся собственный подход к оценке событий.
Алексею Ковригину, скорее всего, английский очень нужен. Тяга Ковригина ко всему иностранному была очевидна. Он даже представлялся Алексом и демонстративно не отзывался на другое имя. Ковригин прекрасно успевал по всем предметам, но его рвение в изучении английского бросалось в глаза. Алекс настойчиво заполнял все возможные формы, которые касались зарубежной практики, стажировки по обмену студентами, семинаров с приглашенными носителями языка. Как-то раз Алексей признался Альберту, что мечтает изменить фамилию.
– Как можно именовать себя в честь национального хлеба…
Альберт тогда возразил, что большинство фамилий, иностранных в том числе, являются производными самых обыденных вещей.
– А какую фамилию вы бы выбрали, будучи американцем? – спросил Альберт.
– Ну, Смит… или Буш, – задумался Ковригин.
– Вы считаете, что Кузнецов или Кустов звучит лучше Ковригина?
Нет,