Опасная игра Веры Холодной. Виктор Полонский
Читать онлайн книгу.
посмотрел на ее руки. Manicure, новая парижская мода окрашивать ногти в разные цвета. Большинство предпочитает красный цвет, но Вера выбрала нежно-розовый. «О, мадам, какие у вас прелестные ручки! – сюсюкала толстая француженка, сопровождая каждое слово легким взмахом маленькой кисточки. – Какие изящные пальцы! А какие ногти! Редко встречается столь идеальная миндалевидная форма! Ах, если бы я была скульптором…» Наговорила комплиментов с три короба, было очень приятно. И розовые ноготки Вере понравились – красиво же. Не удержалась, так хотелось похвастаться, что по дороге из салона домой заехала в Милютинский переулок, в контору Владимира. Выставила перед ним сразу все десять пальцев – любуйся на здоровье! – а он не восхитился, не порадовался, только поинтересовался, сколько стоит «эта блажь». Хорошо зная рачительность супруга, Вера втрое уменьшила цену, но все равно получила «репрошку».[9] «Как дорого!» – сказал Владимир, да еще и головой покачал так сокрушенно, будто Вера спустила на модную забаву последние деньги. Вспомнил бы лучше, какие суммы ежемесячно тратятся на содержание автомобиля! Уму непостижимо – какое-то стеклышко, закрывающее лампочку, стоит дороже роскошного зеркала, потому что оно «особенное». Да что в нем может быть такого особенного? Стеклышко как стеклышко! Но разве она мешает мужу тратить деньги так, как ему вздумается? Да Бога ради! Деньги для того и существуют, чтобы приносить удовольствие. Почему же тогда он попрекает ее такой малостью? И уже далеко не в первый раз. И почему он считает себя вправе решать, что для Веры хорошо, а что плохо. Да – он муж, но она же, в конце концов, не крепостная и не сумасшедшая! Она может принимать решения самостоятельно! Может и будет! Она станет актрисой, как тетя Лена! Она не позволит похоронить себя в четырех стенах! Чем ей заниматься целыми днями? Читать-вышивать в ожидании возвращения мужа? Ску-у-учно! Ужасно скучно. Помрешь, и никто не вспомнит, что жила на свете Вера Васильевна Холодная, в девичестве Левченко. Ну ладно, сестры вспомнят, дети с племянниками, если народятся, внуки… А дальше забвение. Бабушек еще почти все помнят, но прабабушек уже мало кто. А вот Сара Бернар или Вера Комиссаржевская будут жить в памяти людской вечно.
Что-то в глубине души подсказывало Вере, что и она тоже непременно прославится, только не на сцене, а в кино. Кинематограф манил невероятно. Тетя Лена Веру понимала, несмотря на все противоречия между театром и кинематографом, а вот Владимир не понимал. Не хотел понимать. Было время, когда он слушал Веру без возражений и даже поддакивал, вроде как разделял, соглашался, одобрял, но это одобрение было фальшивым. Так взрослые дядечки поддакивают маленьким неразумным девочкам, чтобы те понапрасну не огорчались. А стоит только дойти до дела, так начинается. Сцена – фи, кинематограф – фу, опера – тьфу. В смысле – недостойно. Ах, скажите на милость! Воров, развратников и убийц защищать – это достойно, а блистать на сцене или на экране – нет? Вера однажды не выдержала и предложила мужу произвести такой опыт – выйти на улицу
От французского reproche – упрек.