Длиной в неизвестность. Вокари Ли
Читать онлайн книгу.
но и не ненавидеть его не получалось. Он смотрел на себя в зеркало и, пытаясь рассеять наплывающий морок, всё равно видел знакомые черты. Мать видела то же самое: каждый раз, когда её взгляд останавливался на родном сыне, она наверняка находила в нём неверность мужа, рассыпавшуюся мечту о счастливой семье и домашнем уюте. Тору был живым напоминанием о горько-сладком прошлом, сером настоящем и не случившемся будущем.
Ему стыдно было смотреть на мать, стыдно говорить с ней, иногда путаясь в японском акценте, стыдно заставлять её заботиться о себе и не заботиться ни о чём более. Не раз она говорила, что он стал её единственным смыслом жизни. «Не переживу, если с тобой что-то случится», – Тору предвидел свою смерть и чувствовал разрывающую изнутри вину. Перед глазами то и дело появлялось заплаканное лицо матери, потерянно смотрящей в иллюминатор самолёта. Тору понимал: ни его жизнь, ни смерть не смогут сделать счастливыми окружающих его людей. Все, кто имел с ним близкую связь, были обречены на страдание.
Кисть вывела на бумаге ярко-синий мазок. Тору надавил на неё чуть сильнее – ворсинки разошлись веером, прочерчивая себе путь. Красный, оранжевый, голубой, светло-зелёный, много фиолетового и шлифующего белого – краски расползались по бумаге в орнаменте улиток, папоротников и расходящихся по воде кругов. Тору водил по бумаге кистью и пальцами, смешивая оттенки до тех пор, пока те не стали походить на невнятную абстракцию без конца и начала. Его руки дрожали, голова кружилась, а зрение становилось всё более туманным и расплывчатым. Солёная капля стекла по щеке и упала близко к центру листа – красочные лучи разошлись от неё темнеющим венцом, объявшим голову странника.
Тору смахнул с кожи слезу, оставив на лице высыхающий цветной штрих. Он смотрел на получившуюся картину с довольством и болью, но не мог выпустить чувства на бумагу. Работа выходила искусной и искренней, но всё равно казалась недостаточно живой. Тору видел оставшегося на листе себя, гниющего за решёткой Танаку Иори, озлобленного и глупого Ойкаву Юити, пишущую любовные письма Мисаки Рин, целующего низкорослую любовницу Акияму Ясуо и рыдающую мать, сжимающую в руках осколки битой посуды.
Тору с хрустом оторвал от другого листа маленький кусок и синими чернилами вывел: «私は欠場します»
Он осторожно, стараясь не смазать краску, приклеил записку на заднюю сторону картины и устало взглянул в окно. Веки потяжелели и пейзаж стал казаться картонным и плоским. Ветер стих, с улицы доносился лишь редкий гул машин. Начало светать: небо наливалось кровью, возобновлялось движение и фонари выглядели всё более бледными. Будильник прозвенел ровно в шесть часов пятьдесят четыре минуты. Тору провёл по экрану пальцем и вновь вслушался в утреннюю тишину дома: мать ещё спала, соседи двигали мебель, а шорох его одежды заполнял звенящую пустоту между стен.
В ванной Тору почти не разглядывал своё лицо: умылся прохладной водой, лениво почистил зубы и пригладил разлохмаченные волосы. Вбежав в кухню, захватил