Мак заправлял «Пляжным клубом» двенадцать лет. Билл им владел двадцать с лишним, но истинным старожилом была Лейси Гарднер, гранд-дама Бикон-Хилл и Нантакета. Она вступила в клуб летом сорок пятого, пятьдесят три года назад.

      В свои восемьдесят восемь Лейси была самой пожилой из выпускников колледжа Рэдклифф и пользовалась заслуженным правом сидеть в первом ряду на почетной церемонии в Гарварде. Каждый год она выезжала из своей бостонской квартиры в Хайанис и отправлялась первым паромом до Нантакета, отходившим без четверти десять.

      Ее пребывание на острове складывалось в череду отельных маленьких жизней. Впервые родители привезли Лейси на Нантакет в тысяча девятьсот двадцатом, когда ей было всего десять лет. Она хорошо запомнила, как швартовался паром. На пристани стояли владельцы отелей, и каждый выкрикивал название своего заведения: постоялый двор «Морской утес», «Пляжный дом», «Мыс Бриза». Многие годы спустя она приезжала в Нантакет на выходные с приятельницами из Рэдклиффа. Летними вечерами они танцевали на открытой террасе «Моби Дика» в Сконсете. Когда Бродвей закрывался на лето, Сконсет становился пристанищем актеров. Лейси до сей поры в деталях помнила постановки «Наш город» и «Кандида», которые разыгрывались в сконсетском казино. Танцы на террасе, омары и цыплята по полтора доллара за тарелку, эстрадные показы мод – милая и беззаботная юность, лето на Нантакете. Лейси осталась последней, кто это помнил.

      В далеком сорок первом один ее друг, джентльмен по имени Максимилиан Гарднер, сделал ей предложение на Мадакетском пляже. В тридцать один год по-прежнему незамужняя Лейси работала в массачусетском отделе здравоохранения. Мужчины считали ее вздорной и чересчур независимой, женщины – зазнавшейся карьеристкой. А она любила Максимилиана Гарднера. Поначалу он был лишь одним из многочисленных друзей, с которыми можно весело проводить время, но потом она вдруг заметила, как он на нее смотрит. Под его взглядом Лейси чувствовала себя женщиной.

      Их поженил мировой судья на пляже Мадакета в ноябре сорок первого года, за месяц до того, как на Пёрл-Харбор упали бомбы. Три года спустя, когда Макс вернулся с войны, они обвенчались в церкви, но к тому времени Лейси была слишком стара – тридцать четыре! – чтобы рожать детей.

      Летом чета прочно обосновывалась в Нантакете. Они вступили в «Пляжный клуб», яхт-клуб и гольф-клуб «Санкати», а Лейси открыла шляпный магазинчик на Мейнстрит, который назывался попросту «У Лейси». Купили домик на Клифф-роуд и жили то в нем, то в бостонском особняке на Бикон-Хилл. Сорок пять лет они были женаты и, отходя ко сну, каждую ночь держались за руки. Лейси держала руку Макса четырнадцатого февраля восемьдесят шестого года, в ту ночь, когда он умер. Она не считала себя сентиментальной женщиной, но в День святого Валентина разбилось ее сердце.

      Ей казалось, что ее жизнь поделена на отрезки: до Макса, с Максом и после Макса. После Макса она продала домик на Клифф-роуд и особняк в Бостоне. В Бостоне Лейси сняла квартиру и попросила Большого Билла Эллиотта выделить ей