Палач и Шут. ШаМаШ БраМиН
Читать онлайн книгу.
озадачился. Долго размышлял, и наконец решился:
– На стоянке дашь испробовать? Я-то из лука знатно стреляю. А из такого … не пробовал.
Яков кивнул.
– На болотах можем поохотится.
– Хм! Мы на болота не сунемся. Пойдем дорогой вдоль леса, в обход.
– Это еще день пути! – возмутился Арник.
– Полтора, – уточнил староста.
В воздухе повис немой вопрос. Яков не удосужился его озвучить. Он вообще был скуп на слова. Пузан пояснил:
– Давно ты в этих краях не был. С зимы той дорогой никто не ходит.
Толстяк несколько раз перекрестился, бубня какую-то молитву. Затем продолжил:
– Ты должно быть знал Иосифа – кузнеца, хозяина постоялого двора на болотах?
Арник кивнул. Конечно же он знал Иосифа. Здоровый как гора и сильный как медведь. Правда хромой. Иосиф – беглый лях. Шляхтич ему пятку надрезал, чтобы не убегал. А мужик все равно сбег. И бабу с детьми забрал. Поселился здесь на болотах. Господарь Штефан частенько охотился в этих краях и каждый раз на ночлег оставался на постоялом дворе Иосифа.
– Сгинули, – заговорил толстяк. – Перед первыми морозами нашли. На развилке. Лежит в грязи, в одной рубахе. А над ним дочка младшая. Лет шесть отроду. Не плачет, не скулит. Просто сидит в луже с кровью, и молчит. До сих пор молчит. Путники схоронили Иосифа. Дальше пошли. Той самой дорогой, через болота. Девчонка как увидела, что к постоялому двору подъезжают, выпрыгнула с телеги и побежала обратно, к развилке. Не хотела возвращаться. Хоть убей. Ну, купец тот, что в обоз ее взял, пожалел ребенка. Развернул свои две телеги и в объезд поехал. Тем и живой остался. Остальные сгинули. Пропали, как и не были. Местные соваться на ту дорогу перестали. Боялись. А к зиме, как болото подморозило, пыркэлаб Косте отряд из крепости снарядил. На поиски. Четырнадцать рэзешей. Вернулся только один. Такое рассказал … Жуть! – толстяк передернулся. Внушительный подбородок заколыхался волнами. – Это точно были не грабители. Ничего не тронули. Ни в доме, ни в сарае, ни на кузнице. Даже телеги у дороги. Добро в них нетронуто. Только ремни хомутов срезаны. Лошадей нет. И никого живого. Ветер гуляет. Да первые снежинки с неба на хлябь ложатся. Ставни распахнуты. Бьются об окна. Двери, под свист сквозняков скрипят так жалобно.
Староста замолчал. Снова перекрестился, пробубнив «Отче наш».
– Огляделись, – продолжил толстяк, устраиваясь поудобнее на жестких досках. – За конюшней, у опушки нашли свежие могилы. А у могил четверо. Черепа друг другу проломили. Лопатами. Видать закопали хозяйку, детишек. А потом накинулись друг на дружку. Поругались что ли? Бог его знает. Но лица ни на одном не осталось. Все искромсано в мясо.
Толстяк прервался. Откупорил бортху и приложился к горлышку. Вытер рукавом усы и довольно крякнул.
– Ну вот. Еще двоих у самых болот нашли. Зарубленные. Тела в жижу вмерзли. Даже хоронить не стали. Возится. Во истину, всегда те болота проклятыми были. Сколько раз проезжал, все время мурашки по коже.