– Какие художества?

      – Ты правда думаешь, что мне приятно тебя видеть?

      – А почему нет?

      – А в честь чего «да»? После того, как ты в нашу жизнь влезла!

      – В смысле?

      – Хватит комедию ломать. Что ТЫ ей тогда насоветовала?

      – Когда?

      – Да когда в Москву той весной приезжала. Моделей для своей коллекции набирать. Если бы ты не влезла тогда, все по-другому сложиться могло бы.

      – Уверен?

      – Да уж догадываюсь, – хмыкает он. – Сама на тот момент за иностранцем замужем уже была!

      – А ты уверен, что знаешь, ЧТО я ей тогда сказала?

      – Ты позвала меня, чтобы это уточнить? Мне, если честно, теперь уже фиолетово!

      – Не верю.

      – Пережить бы, – насмешливо смотрит он на нее.

      – Она тебя очень любила. И любит. До сих пор любит!

      – Мне зарыдать от умиления?

      – Я серьезно.

      – ЕЕ проблемы. А проблемы индейцев, как говорится, шерифа не волнуют. А уж тем более здесь, в этой стране, – смеется он.

      – Так ты же ЗА НЕЙ сюда… в эту страну приехал!

      – И что навело тебя на подобные размышления?

      – Я всегда считала, что если люди любят друг друга, они должны быть вместе. Что может быть проще?

      – Да? И все?

      – Абсолютно.

      – Да уж, действительно. Как все, оказывается, просто в нашем мире…

      – Да, вообще-то. Ничего сложного.

      – Все классно и прекрасно… – насмешливо смотрит он на нее.

      – Это МЫ себе зачастую жизнь усложняем. А на самом деле в ней нет ничего действительно сложного.

      – Ну да. Просто любить и быть любимыми? Так кто против был-то в той… нашей с ней истории?

      – Значит, нужно приложить все возможные усилия, чтобы снова просто быть вместе. Следовать за любовью. Хранить ее, добиваться ее, не забывать о ней и уж тем более ни за что и никогда НЕ УБИВАТЬ ее!!!

      – А я здесь с какого боку? Вот ЕЙ все это и расскажи пойди. Она же свой выбор уже сделала… однажды. Чего ты от меня хочешь-то?

      – Понять хочу для себя кое-что. И не получается.

      – Ну, здесь я тебе не помощник.

      – Ты же любишь ее!

      – Любил. А это две большие разницы.

      – А зачем тогда это все?

      – Что все?

      – Да вся эта многоходовочка твоя.

      – О чем ты?

      – Ты же все спланировал: и с этой съемкой, и с записями! Чтобы шантажировать ее потом?

      – Что? Делать мне, по-твоему, что ли, нечего?

      – Имей смелость признаться!

      – Признаться в чем?

      – Да во всем! Шикарный план! Гениальный, не побоюсь этого слова. От начала и до конца. Весьма мерзкого и циничного причем конца…

      Он молчит какое-то время, насмешливо глядя на Мирославу.

      – Ты меня пристыдить типа решила?

      – Понять хочу. И не складывается что-то. Не верится совершенно, что ты мог опуститься так низко. До подлости. Как ты мог? Как ТЫ мог так поступить? – смотрит она не него, нахмурившись.

      – Да не сдержался я просто. При чем здесь подлость-то? – усмехается