Когда Каменев пересек порог секционного зала, Петрушев уже стоял около металлического стола. Витя подошел ближе и обратил внимание на то, что тело Риты покрыто белоснежным покрывалом.

      – Готов? – спросил судмедэксперт.

      – Да, – ответил Каменев.

      Петрушев потянул за уголок покрывала и полностью оголил тело девушки. От увиденного Каменеву стало не по себе. Он посмотрел на татуировку лисицы и вспомнил, как Рита приходила к Вите и просила повлиять на родителей. Тогда Каменев сказал Ростику, что в татуировке нет ничего плохого, но тот наотрез отказывался идти на поводу дочери.

      Рита, вопреки родителям, все же набила тату, но сказала об этом только Вите. Он дал слово, что не расскажет отцу. Позднее Ростик узнал о татуировке, но отреагировал здраво – принял это как должное. «Что сделано, то сделано», – ответил ей отец, но вместе с тем предупредил, что заставит Риту камнем стирать тату, если подобное повторится.

      Как видно по телу девушки – больше она татуировок не делала.

      – Витя, ты тут? – спросил Петрушев.

      – Да, тут, – быстро отреагировал Каменев.

      – Говорю, на запястьях синяки, значит, ее связали. Также я нашел две гематомы на левом бедре, судя по цвету, им не больше трех дней.

      – Что еще? Ногти проверял?

      – Конечно, проверял, – говорил Петрушев. – Либо убийца действовал осторожно, либо девушка не чувствовала от него угрозы. Нет ни частичек кожи, ни крови.

      – От чего умерла жертва? – Каменев решил поставить барьер между собой и Ритой, сейчас на секционном столе лежала жертва, а не его крестница.

      – Асфиксия, – ответил Петрушев. – Перед тем как ей отсекли голову, жертва уже была мертва.

      – Чем отсекли голову? – продолжал задавать вопросы Каменев.

      – Судя по частичкам метала на шее жертвы – пилой, – ответил судмедэксперт.

      – Пилой,