Журнал «Юность» №06/2023. Литературно-художественный журнал
Читать онлайн книгу.
мороза, от которого отвык за два года (было холодно и в Калерии, но иначе – там щипало, а здесь сковывало, съедало тепло жизни, и если не шевелиться, в конце концов казалось, мороз съест и сердце); да, переминался, ежился и вспоминал заставу, теплый кубрик, маленькую нашу столовую с окошечком раздачи. Повар подает жирные щи, макароны с тушенкой…
Пугаясь этого, я снова хотел там оказаться. Не из-за жратвы, как уверял себя, а из-за той надежности, что там была.
Да, наряды, иногда тяжелые – по двадцать с лишним камушков туда и обратно вдоль контрольно-следовой полосы, да, тоска, да, ощущение, что настоящее проходит мимо тебя, но что делать, это, получается, работа, за которую платят едой, одеждой, крышей над головой… Еще бы отвозили раз в месяц в Сортавалу или девчонок привозили. Хотя бы для разговоров, чтоб полюбоваться. Если уж офицерские жены (которых мы, впрочем, встречали нечасто, так как жили они в отдельном корпусе) казались нам красавицами, то уж наши-то сверстницы…
И тут словно знак того, что не надо возвращаться ни на какую заставу, что здесь все может быть отлично, ко мне подошла девушка. В черной длиннополой шубе на искусственном меху, в черной шапке-формовке и черных валенках – такая в нашем городке была зимняя мода у девушек, а пуховики только появлялись, про угги же вообще, наверное, не слышали. И даже в такой одежде было заметно, что у нее хорошая фигура, а ростом она была почти с меня – целоваться удобно.
Рот и нос девушка спрятала под красным шарфом, и из-за этого глаза были особенно выразительные, буквально горели. (Позже я заметил такой эффект в Египте, глядя на глаза в прорези никаба, да и у нас тут, в России, во время пандемии коронавируса, когда объявили масочный режим.)
В общем, я буквально остолбенел. Мгновения хватило на то, чтобы представить эту девушку моей. Вот сейчас она возьмет и спросит, как меня зовут, я отвечу и спрошу ее о том же, и мы пойдем куда-нибудь… Неподалеку, я помнил, есть кафе… И потом…
Она опустила шарф; я узнал подругу Фели – Феликса – одного из главных бугров нашего района. Не раз он стрясал с меня деньги, причем при ней, при этой девушке, которая была из нашей школы, на класс старше училась; бывало, посылал за сигаретами в магазин, и надо было исхитриться купить, упросить какого-нибудь дяденьку: дескать, отец послал, пожалуйста…
Да, узнал подругу бугра и остолбенел. И нечто вроде ужаса обдало еще большим морозом, чем был тогда на улице, – показалось, она говорит: «Деньги есть? А если найду?»
Такие вот перепады за несколько секунд – от моей девушки до бугрихи, которой надо отдать то, что есть в карманах. И отдал бы – это ведь как рефлекс какой-то. И про армию бы не вспомнил, про автомат, который полтора года каждый день таскал за плечом… К тому же автомата-то больше нет. (А он мне часто будет сниться в будущем. Что лежит завернутый в одеяло под кроватью и магазин пристегнут.)
– Привет, – сказала подруга Фели. Сказала вполне дружелюбно.
– Привет, – сказал я.
– Слушай, можешь на меня и на дочку талоны получить? Дочка дома